Наказать и дать умереть

– Я согласен, что в тех случаях действовал один и тот же человек, – ответил я. – Но какое отношение он имеет к моему «экзекутору»?

– Понятия не имею, – признался Йоран. – Но было бы резонно задаться этим вопросом, уж слишком велико сходство.

– И что он, по-вашему, делал все эти годы?

Арне пожал плечами:

– Вероятно, не имел потребности кого-либо наказывать.

– Допустим, – согласился я.

– Не исключено, что он продолжал свои делишки, просто мы об этом не знали. Двадцатилетняя заявила в полицию только после того, как прочитала в газете о восемнадцатилетней. Она стеснялась. Как, вероятно, и многие другие. То же бывает в случаях изнасилования. Женщины винят себя: не нужно было так одеваться и все такое.

– Хорошо, – кивнул я. – А что происходило потом? Вы следили за событиями? Полиция кого-нибудь подозревала?

– Нет, думаю, они не придали этому большого значения.

– А этот… как вы говорили… Торстен Рам? Он еще жив?

– Он в Треллеборге, – ответил Арне. – Очень стар и, как я слышал, не совсем дружит с головой. Но тогда расследование вел не Торстен, он лишь беседовал со мной по телефону. Того звали Йоте Сандстедт, но он палец о палец не ударил, чтобы найти злоумышленника. Считал, что Бодиль розги пошли на пользу. «Между нами, Арне, – говорил он мне, – хорошая трепка – то, чего многим из них так не хватает». Он был человеком старой закваски.

– Он жив?

– Жив, насколько мне известно. Содержится в доме престарелых, но жив. А почему ты спрашиваешь, хочешь поговорить с ним?

– Пока не решил.

– Ты ведь согласен, что это может быть один и тот же человек?

– Вряд ли.

– Тогда зачем тебе Йоте?

– Не могу сказать… Сам еще не понял.

– Люди, подобные ему, просто так не останавливаются. Я думал, этим заинтересуется центральная пресса, но увидел лишь небольшую заметку о Бодиль в «Квелльпостен» – собственно, переписанную мою. Я ничего не получил за нее, это не принято. Зато за фотографию Бодиль и ее матери мне заплатили девяносто пять крон.

Арне вопросительно смотрел на меня.

Я не верил, что мой «экзекутор» и его крепыш – одно и то же лицо. Но если Арне прав, то перед нами лишь верхушка айсберга.

Он заинтриговал меня. Кроме того, вывел на нужного человека.

– Йоте… как его там?

– Сандстедт.

– Йоте Сандстедт. В каком доме престарелых он содержится, вы говорите?

– Я запишу тебе адрес. Если захочешь, Йорана Польссона тоже.

Я покидал Арне Йонссона с небольшим списком нужных телефонов, фамилий и адресов.

Я забил их в мобильник. Потом включил ноутбук и вошел в почту.

Первым, что увидел, было письмо от Ульрики Пальмгрен.

Я заметил его сразу, среди рекламных рассылок и прочего мусора, который сыплется в мой ящик, несмотря на борьбу со спамом. По крайней мере, сообщение поступило с ее адреса. В поле «тема» стояло «вау!».

Далее шел текст:

Привет, Харри! Как ты? Может, попробуем еще разок?

У.

«Вау!» – так писала только она.

Но письмо пришло час назад, а Ульрика давно мертва. Значит, кто-то имеет доступ к ее компьютеру и знает о нашей переписке.

Пока я пялился в монитор, сидя в машине посреди улицы, зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя Эвы Монссон.

Я почувствовал ее волнение, пока мы обменивались вежливыми фразами.

– Собственно, звоню я тебе не за этим, – сказала Эва, поблагодарив меня за прекрасный выходной в Сольвикене.

– А зачем?

– Мы получили мейл от анонимного лица.

– И?..

– Думаю, тебе следует об этом знать. Читаю: «Одна маленькая наводка. Проверьте ноутбук журналиста».

Я молчал.

Сначала черно-белый снимок. Потом письмо от мертвой женщины. И вот теперь – наводка для полиции.

– Ты еще здесь?

– Плохая слышимость, ты постоянно пропадаешь.

– В общем, так… Тебе нечего сказать по этому поводу? Алло!

– Нет, – отрезал я.

– Где ты?

– В Андерслёве.

– Что ты там делаешь?

– Встречался с коллегой.

– Можешь ко мне приехать?

– У меня еще одна встреча.

– Какая встреча, ты ведь не работаешь?

– Ресторанные дела. Похоже, у нас намечается новый поставщик.

– Так далеко? Я думала, вам хватает местных фермеров.

– Теперь тебя совсем не слышно, – сообщил я и завершил разговор.

Я решил вернуться к Арне Йонссону.

– Что еще? – проворчал он, открывая дверь.

– А где Бодиль Нильссон сейчас, вы не знаете? – поинтересовался я.

– Я мог бы навести справки, если тебе это надо.

– Да, пожалуйста.

– Входи, – разрешил он. – Теперь ты понял, что действовал один и тот же человек?

«Возможно», – подумал я. Но вслух ничего не сказал.

– Останешься на ужин? – с надеждой в голосе спросил Арне.

Глава 24

Ваггерюд, июнь

Мне необходимо было кому-нибудь довериться, и я рассказал Арне Йонссону все.

То есть, конечно, не совсем все… Собственно, почти ничего. К такому выводу я пришел ночью в машине, когда возвращался в Стокгольм.

Так обычно и бывает с Харри Свенссоном, каким бы решительным ни было его очередное намерение выложить карты на стол.

Арне Йонссон смутился, слушая, как я обнаружил Томми Санделля в постели с мертвой польской проституткой. Хотя ничего нового из моего рассказа он не узнал.