Наивная плоть

Офис Лорена Бача завершал величественную серебряную башню, в которой находилось чикагское управление «Делакорт». Сквозь его стеклянные стены открывался вид не только на центр города, но и на тянувшиеся вдаль предместья. В ясный день он мог видеть сквозь дымку даже долины Мичигана. Лорен любил говорить, что он несет караул над сотнями станций, которые передают программы «Делакорт», и тысячами домов, где их смотрят.

Его офис отражал его натуру. Основной кабинет был строгим помещением, предназначенным для серьезной работы серьезного мужчины. Стены глубокого зеленого цвета, отделанные темным орехом, были приятны для глаз и служили хорошим фоном для шикарной современной мебели и стоявших в нишах телевизоров. Он знал, что иногда в офисе приходится не только работать, но и отдыхать. Для удобства – и как уступка – в кабинете стояли полукруглая софа из кожи цвета бургундского вина, пара мягких хромированных стульев и широкий стол из дымчатого стекла. Содержимое заполненного доверху холодильника выдавало пристрастие Лорена к классической кока-коле.

На одной из стен висели его фотографии со знаменитостями. Звезды, чьи взлеты и падения проходили здесь, в синдикате; политики во время предвыборных кампаний; важные шишки телебизнеса. Единственным красноречивым упущением была Анджела Перкинс.

К кабинету примыкала ванная комната в бело-синих тонах, дополненная массажным бассейном с сауной. За ними была скромная спальня с кроватью «Голливуд», большим телевизором и встроенным шкафом. Лорен не менял своих привычек, приобретенных еще в юности, и продолжал работать долгими часами, иногда делая перерыв для сна и переодеваясь прямо на рабочем месте.

Но его святилищем было помещение, отгороженное от кабинета. Там царил хаос из разноцветных и разнообразных игр, за которыми он мог спасать инопланетные миры или опечаленных видеокрасавиц, электронных игровых автоматов, мигавших огоньками и издававших различные звуки, плюс один, но зато говорящий аппарат с кока-колой.

Каждое утро он разрешал себе в течение часа побаловаться со звонками и свистками и часто подстрекал своих сотрудников поиграть, чтобы побить его рекорды. Но это еще никому не удалось.

Лорен Бач был волшебником видео, и их взаимная любовь началась еще в его детстве, когда он проводил время у игровых машин у своего отца. Обычные развлечения десятилетних мальчиков его не прельщали, зато нравился сам бизнес и мелькание серебряного шарика.

В двадцать с чем-то лет, получив диплом Массачусетсского технологического института, он расширил семейное дело до галерей игровых автоматов. Только потом Лорен взялся за телевидение – ведь это тоже своеобразное видео.

Тридцать лет спустя работа была его игрой, а игра – работой.

Хоть он и допустил присутствие нескольких декоративных элементов на территории офиса – скульптуры Зорача, коллажи Гриса, – центром комнаты оставался рабочий стол. Но это был не просто обычный стол. Лорен спроектировал его сам. Ему нравилось представлять, что он сидит в рубке корабля и управляет человеческими судьбами.

Просто и функционально – опорные тумбы состояли из множества ниш, а не из ящиков. Рабочая поверхность была большой и изогнутой, так что, когда Лорен сидел на своем месте, он был окружен телефонами, клавиатурами компьютеров, мониторами.

Как умелый маклер, Лорен мог быстро и умело отыскать любую информацию: от стоимости рекламы в тобой из программ «Делакорт» – или конкурентов – до сегодняшнего курса обмена доллара на йены.

В качестве хобби он придумывал и писал программы к компьютерным играм для филиала своего синдиката.

В пятьдесят два года он был похож на спокойного и праведного монаха – худой, костлявый, с длинным лицом. Ум его был острым, как хирургический скальпель.

Сидя за столом, он нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Один из четырех экранов замерцал и включился. Отпивая коку из бутылки в шестнадцать унций, он смотрел на Дину Рейнольдс спокойными, задумчивыми глазами.

Он посмотрел бы пленку и без звонка Бэрлоу Джеймса – Лорен хотя бы мельком изучал все, что попадало к нему на стол, – но маловероятно, что без поддержки он так быстро нашел бы на нее время.

– Привлекательная, – проговорил он в диктофон голосом мягким и прохладным, как утренний снег. – Хорошо поставленный голос. Прекрасно держится перед камерой. Энергичная, бодрая. Сексапильная, но не угрожающе. Внимательное отношение к аудитории. Заготовленные вопросы не кажутся заготовленными. Кто пишет ей сценарий? Надо выяснить. Техническое обеспечение надо улучшить, особенно освещение.

Он смотрел все пятьдесят минут, то и дело перематывая пленку, останавливая кадры, и все время записывал на диктофон свои краткие комментарии.

Потом он сделал еще один большой глоток из бутылки и улыбнулся. Он превратил Анджелу из мелкой местной знаменитости в звезду национального масштаба.

И он мог проделать такое снова.

Одной рукой он остановил на экране кадр – лицо Дины крупным планом, другой нажал на кнопку аппарата внутренней связи.