Найти в Нью-Йорке

Очевидно, часть башни рухнула оттого, что в нее врезался самолет. Их отряд прибыл всего через девять минут и стал помогать ошеломленным людям, в панике несущимся вниз по пожарным лестницам.

Теперь казалось, что это было уже очень давно.

Пройдет много часов, а то и дней, прежде чем его откопают, если его вообще когда-нибудь откопают.

Он понял, что у него обезвоживание. В кармане куртки осталась бутылка с водой, но ее зажало где-то под ним. Еще одна причина выбраться из-под Викхема. Обхватив Викхема, он высвободил левую руку и после долгих усилий, дюйм за дюймом выбираясь из-под нависшей над ним бетонной плиты, сумел повернуть тяжелое тело на бок и оттащить его на несколько футов. Фонарь осветил потускневшие глаза Викхема, их уже запорошило пылью.

Теперь он мог нормально дышать. Ребра болели. Голова отяжелела от притока крови. Может быть, ему наконец удастся высвободить ноги. Он по очереди пошевелил одной, потом другой ногой, согнул их в коленях, чтобы убедиться, что они работают. Вроде все в порядке. Нет, одна нога болела. Вообще-то у него много чего болело, особенно ожог на животе.

Он изо всех сил старался не поддаваться боли, но иногда ничего не получалось, и он проваливался в забытье. Ему нужно попить воды, понял он. Вода его спасет, если только что-то может его спасти. Он неуклюже потянул на себя куртку Викхема и нашел там литровую бутыль. Выпил половину. Нащупал у него в кармане два пакета крекеров с арахисовым маслом. Как это похоже на Викхема: всегда в полной готовности. Рэй не спеша съел крекеры и запил их оставшейся водой.

Затем, держа над собой фонарь, осмотрел ожог. Кожу прожгло до мяса, из раны сочилась сукровица, и все было засыпано пылью. Я не знаю, что мне с этим делать, подумал Рэй. Он нашел собственную бутылку с водой и задумался, не промыть ли рану. Но вода может ему понадобиться для другого, сообразил он. Даже если он промоет рану, это не спасет его от инфекции. Он знал, что выживание зависит от размеров ожога. У него ожог глубокий, но не обширный. Он решил поберечь воду.

Затем он включил рацию:

— Десятый отряд, десятый отряд, прием.

Нет ответа.

Может быть, связь полностью прервана? Похоже, что так.

Ему почудилось, что откуда-то доносятся голоса, слабые звуки сирен. Может, это правда. А может, и нет.

Он поглядел на Викхема. Окажись Рэй сверху, сейчас он был бы мертв. Все просто. Он приземлился раньше, поэтому выжил.

Повезло, подумал Рэй. Вот уж повезло так повезло.

*

Пострадавшего пожарного вытащили из-под завалов шестнадцать часов спустя и на полицейской машине срочно доставили в больницу Святого Винсента с вставленными в оба запястья и обе лодыжки трубками, по которым струился физраствор. Рэй наглотался цементной пыли. Сердце билось слабо, один удар в две секунды. Кроме ожога третьей степени и быстро распространявшегося сепсиса у него обнаружили сдавливание легкого. Также пострадали большая берцовая кость, девять ребер, один позвонок, палец на левой руке, была разорвана селезенка. Когда через двое суток он очнулся, возле него сидели мать и отец. Они рассказали ему, что президент собирается напасть на Афганистан: война против терроризма началась.

Через час в палату вошел заместитель начальника пожарного управления по юридическим вопросам и закрыл за собой дверь. Толстый седой коротышка придвинул кресло поближе к голове Рэя.

— Нам надо потолковать, пожарный Грант. Приношу извинения, что пришлось потревожить вас всего через несколько часов после того, как вы пришли в сознание. Но это важный вопрос, и нам надо обсудить его без обиняков.

Рэй рассеянно кивнул, не зная, как еще ответить.