Найти в Нью-Йорке

К счастью для Цзин Ли. Со временем она научилась избегать одних сфер и нацеливаться на другие. Достаточно перспективными оказались юридические фирмы, особенно если у них имелось управление слияний и поглощений, что нетрудно выяснить. Но значение их бумаг в краткосрочной перспективе очевидно, не говоря уж о том, что они подпадают под федеральные законы о защите информации, так что юридические конторы обычно прибегают ко всяческим ухищрениям, чтобы уничтожать информацию. Между тем издательские и медийные корпорации никакой ценности не представляли. Коммерческие банки также не приносили никакой пользы. То же касалось и страховых компаний — разве что у них имелось управление по работе с корпорациями, которое могло стать золотой жилой, если бы удалось выудить документы, показывающие, что у той или иной фирмы имеются серьезные нерешенные проблемы, связанные, к примеру, с судебными исками. Представляли определенный интерес компании, размещающие на рынке чужие корпоративные бонды, — их деятельность позволяла судить о кредитоспособности тех компаний, чьими долгами они торговали. Хороши были фармацевтические компании, если удавалось найти такую, которая проводит какие-нибудь любопытные исследования; но лучше всего офисы фирм, предоставляющих услуги по оценке акций, потому что Цзин Ли прежде всего искала скоропортящиеся сведения, способные сразу же повлиять на цену акций той или иной компании, выставляющей их на открытые торги: такие цены обычно быстрее и резче реагируют на информацию, чем цены бондов. Причем информация должна быть качественной и эксклюзивной, такой, которую еще не успели заполучить аналитики, журналисты, биржевые игроки, инсайдеры и все прочие заинтересованные лица.

Международные рынки акций работают исходя из странной теории, предполагавшей их эффективность, а значит, и то, что важнейшая информация о публично размещаемых акциях очень быстро становится доступна всем заинтересованным сторонам; однако в действительности это, конечно, не так. Компании лгали, мошенничали, завышали прибыль, скрывали долги, создавали вымышленные предприятия и с улыбкой делали вид, что их высшие руководители не находятся на пороге смерти, не бесполезны для дела, не лишились рассудка или — самый распространенный вариант — не окружены ненавистью своих же сотрудников. Компании «сглаживали» свои показатели, чтобы казалось, что их доходы более стабильны, выпускали продукцию, которая не находила сбыта, страдали от внутренних войн между личностями, между отделениями, между советом директоров и руководством, между руководством и рядовыми сотрудниками, между акционерами и руководством. Внутренние противоречия могли быть незначительными, медленно назревавшими, взрывоопасными, чреватыми судебным разбирательством, а порой даже способными повлечь за собой вспышку насилия. Как говаривал один из преподавателей Цзин Ли в Харбинском технологическом институте, неважно, насколько корпорация крупная и бюрократизированная, насколько жесткие и строгие правила в ней существуют: в конце концов, это всего лишь набор человеческих существ, с обычными для всех людей причинами для огорчения и радости, успеха и неудач: вот почему, напомнил им профессор, коммуны, созданные Мао в шестидесятые годы, хоть и призваны были показать высокую производительность, на деле оказались катастрофически убыточными.