Найти и исполнить

Еще минут сорок ушло на блуждания по безлюдным переулкам среди старых, вросших в землю зданий с заклеенными и заколоченными окнами. Чувство нереальности происходящего не отпускало, Стасу казалось, что раньше, всю свою жизнь он видел лишь изнанку Москвы, а теперь город представал в своем истинном виде. Стас даже узнал несколько домов, хоть и видел их изуродованными архитекторами будущего, заметил макушку той самой злосчастной церкви, и вот она, родовая усадьба купцов Сушкиных, зажатая бесконечными деревянными бараками с одной стороны и глухой стеной нового, недавно построенного девятиэтажного дома с другой. Позади виден высокий забор, за ним деревья, двухэтажный дом с мансардой выделяется на их фоне, из трубы на крыше поднимается дымок, поблизости никого. Стас еще помнил что-то о фреске, украшавшей купол потолка над беломраморной лестницей, дубовый паркет в коммуналках и белоснежный рояль на площадке между вторым этажом и мансардой. Настало время увидеть все своими глазами – Стас перешел улицу и, не сбавляя шаг, решительно направился к чугунному крыльцу и мощной двустворчатой двери с отполированными до блеска бронзовыми ручками.

Но даже дотронуться до них не успел, как дверь сама тяжко отворилась ему навстречу. Стас едва успел отступить к колонне и чуть не врезался в стоявшую поблизости бочку с водой. Кто-то с той стороны явно передумал выходить из дома, массивная створка поползла обратно. Стас схватился за ручку и потянул тяжеленную дверь на себя. На пороге стояла девушка лет семнадцати или немного старше, в сером пальто и клетчатой юбке под ним, из-под белой беретки на плечо свешивалась длинная русая коса. Взгляд скорее любопытный, чем испуганный, но смотрит настороженно. Перешагнула порог, стукнув каблуками по ступеньке под ним, и оказалась лицом к лицу со Стасом. Тот так и стоял, сдерживая натиск могучей двери, не отрываясь, смотрел на девушку – ее лицо казалось ему знакомым. На мгновение почувствовал, как взмок от ужаса, но, присмотревшись, успокоился – нет, это не то, что он подумал. Бабка в тот год была старше этой девчонки, ненамного, но все же. Но ее лицо… Он видел его раньше, и все пытался припомнить, где именно.

– Вы к кому? В какую квартиру? – спросила девушка, и наваждение окончательно исчезло.

– Як Савельевым, – сказал Стас, отпустил дверь, и она грохнула так, что стены вздрогнули.

– Их нет, они в эвакуации, – ответила девушка и умолкла, выжидательно глядя на Стаса.

Старая семейная легенда на глазах становилась былью, девушка уже не смотрела на гостя изумленно, наоборот – кивала, отчего помпон на беретке неспешно покачивался в такт движениям. «Где я мог ее видеть?» – здесь в воспоминаниях образовался основательный пробел, картинка упорно не желала складываться.

– Я с фронта приехал, – принялся он излагать частично заготовленную еще в лесу под Вязьмой и окончательно оформившуюся в поезде легенду. – Меня в командировку отправили, я планировал у родственников остановиться…

Дальше, согласно легенде, он должен был предъявить алехинское удостоверение и потребовать ключи от квартиры Савельевых, но этого не потребовалось.

– Подождите, я сейчас отца позову. – Девушка обеими руками ухватилась за дверную ручку, потянула ее на себя. Стас пришел девушке на помощь, общими усилиями дверь открыли, девушка моментально пропала в полумраке подъезда, бросив Стаса в одиночестве. Каблуки стучали над головой, потом звук стих, хлопнула где-то дверь, Стас прошел немного вперед, осмотрелся.

Сушкин был человеком богатым и с большой фантазией. На полу мозаика из мелкой белой, коричневой и черной плитки, и плевать, что в ней полно выщерблин и не хватает фрагментов, выглядит она еще вполне пристойно, даже изящно. Под потолком тянется узкий лепной карниз, местами замазанный синей краской, как и сами кирпичные стены, и, если приглядеться, в скудном свете из полукруглого окошка над дверью можно увидеть, что многие кирпичи помечены клеймом. «Мокеевъ» – прочитал Стас, подошел к лестнице, присмотрелся – да, мрамор, как и было сказано. Края ступеней стерты так, что с непривычки можно и поскользнуться, в белый камень вмурованы кованые ажурные перила, выполненные с изрядным мастерством. Но и только – подъезд заставлен тяжелыми ящиками, вдоль стен лежат мешки с песком или чем-то вроде того, куда ни глянь – всюду ведра, лопаты, метлы, старый велосипед без колес, какие-то тряпки.

И пахло точно в погребе, картошкой, плесенью и почему-то табачным дымком. Стас обернулся, втянул в себя воздух – точно, курит кто-то, и даже не «Беломор», а нечто более забористое, может, и махорку. И замер на нижней ступеньке, невольно потянувшись к кобуре с Т» – в темноте появился еще кто-то, и это от него разило крепким табаком, и этот кто-то не шевелился, пялился на незнакомца. Глаза уже привыкли к темноте, и Стасу удалось разглядеть, что человек этот довольно высокий, но страшно сутулый, да еще и перекошен на один