Все произошло мгновенно — еще секунду назад Кори стояла на пороге своего дома в здравом уме и твердой памяти, а через мгновение она уже рыдала вне себя на груди Адама Сингера. Он же просто молча держал ее в своих объятиях, и Кори была благодарна ему за это. Он не бормотал обычную в таких случаях ерунду, которую произносят скорее от неловкости. И только после того, как Кори перестала рыдать и немного отстранилась, хотя и не настолько, чтобы освободиться из объятий Адама, вся жизнь с Дэнни вдруг сделалась ей ясна целиком и полностью. Кори хотела рассказать об этом Адаму в нескольких предложениях, просто чтобы покончить с этим раз и навсегда — и то, как она встретила этого красавца-аргентинца, образованного, эрудированного и обаятельного, и то, как все это было словно одним долгим объятием — с самого начала до самого конца. Вместо этого она выскользнула из объятий Адама и прошла в гостиную. Адам прошел за Кори и сел в кресло напротив. Он очень удивил Кори, когда просто, но решительно произнес:
— Я люблю вас.
Кори испугалась. Нет, она была просто в ужасе.
— Этого не должно было случиться…
— Возможно, это еще одна действительность, с которой нам предстоит справиться…
Кори выдернула несколько ниток из обшивки кресла.
— Я не могу ничего сказать о своих чувствах по поводу этой новой действительности, — сказала она.
— А все-таки о чем мы сейчас говорим? — спросил Адам, улыбаясь едва заметно.
Вопрос был задан в надежде на то, что даже после всего случившегося Кори не потеряла окончательно чувство юмора. Она действительно улыбнулась.
— О моих чувствах к вам, — произнесла Кори тихо и увидела, как напрягся Адам, чтобы расслышать ее слова.
— Тогда почему вы должны что-то объяснять?
— Потому что все это неправильно.
— А что было правильно — влюбиться в Дэнни Видала и жить в этом аду?
— Это совсем другое, — упрямо сказала Кори. — Я замужем за этим человеком.
— Если он мертв, то вы его вдова, а если жив, то последнее, что стоит делать в этой жизни, — оставаться его женой.
— И в том, и в другом случае вам надо бежать сломя голову и от меня, и от всей этой гнусной истории.
— Вы действительно так считаете? — спросил Адам и добавил, когда Кори не ответила: — Завтра я улетаю в Хьюстон.
Кори была почти в панике:
— И сколько же вас не будет?
Она снова увидела на лице Адама выражение заботы и нежности с легкой примесью грустного сожаления.
— До завтрашнего вечера, если только ничего не произойдет. Но я позвоню вам…
Кори терзали противоречивые желания.
— Можно поехать с вами?
Если бы он не так сильно заботился о Кори, это предложение наверняка показалось бы ему заманчивым.
— Будет лучше, если я полечу один, — ответил Адам.
— Когда вы узнаете что-нибудь определенное?
— Возможно, скоро, — сказал он. «А возможно никогда», — подумал про себя.
Кори оставалось только успокоиться и ждать, постараться справиться с смущением и отчаянием. Кори поднялась, чтобы проводить Адама.
— Найдите моего мужа, — тихо сказала она. Ей потребовалось все ее мужество, чтобы произнести эти слова, и еще больше мужества — чтобы по-прежнему этого хотеть.
Адам понял.
— Постараюсь, — сказал он.
Когда за ним закрылась дверь, Кори осталась одна в крошечной прихожей. Она почувствовала себя одинокой и абсолютно никому не нужной. Она снова оставалась с тем, что у нее было до того, как нашла Дэнни, — или это он тогда нашел ее? Теперь ничего уже нельзя было утверждать точно, все было туманно — мотивы поступков, чувства, причины событий. «Одна, совсем одна. Берите, кто хочет, — думала Кори, медленно бредя в спальню. — Вот только брать уже почти нечего».
16