Найди меня в Поднебесье

Она выбежала из дома к мокрой от прошедшего ливня дороге. Через три минуты подъехало такси.

На крыльце больницы курили врачи в белых халатах и мужчина в военной форме. Елена бросилась к нему.

— Почему мне сразу не позвонили? Почему?! Как он?!

— Леночка, — Вадим обнял ее за плечи. — Идем.

— Как Ира?

— Ужасно. Она в истерике.

— Как это случилось?!

— Средь бела дня. Не укладывается в голове… Этих гадов было четверо. Троих он хорошо отделал. Он молодец.

В больничном холле сидели две женщины. Елена едва взглянула на них.

— Мы позвонили сразу, как смогли, — быстро говорил Вадим. — Прости, что промедлили. Как в голову ударило. Лена… он в бреду, постоянно зовет тебя по имени. Врачи делают все возможное, но…

— Меня?..

— Да. Ты нужна ему, как никто. Его лечащий врач сам попросил, чтобы ты приехала как можно скорее. Говорит, твое присутствие может помочь.

— Ну почему вы не позвонили сразу?!

Навстречу вышел молодой парень в халате медбрата.

— Дима!

— Лена! Я договорился, я тебя проведу. Надень маску и шапочку.

Они подошли к запертым дверям. Елена куталась в белую больничную накидку, неловко теребила руки. Медбрат нажал на звонок. Через несколько минут вышел врач, вопросительно посмотрел на них.

— Сергей Викторович, это Елена, та самая девушка.

Врач внимательно глянул из-под бровей.

— Нервы крепкие, истерик не будет?

— Нет.

— Крови боитесь?

— Нет.

— Кто вы ему?

— Друг.

— Что ж. Я просто выполняю просьбу моего пациента. Мы сделали все, что могли. Молитесь, если во что-то верите.

Длинный коридор, глухие двери… Врач отворил одну из них. Елена, не сбавляя шага, прошла в палату. Две медсестры возились с капельницей, мерцали приборы.

Лицо Олега белело на белой постели. Черты его обострились, глаза полуоткрыты. Дыхание тяжело вырывалось из груди, сплошь закрытой стерильной повязкой.

Она опустилась на колени прямо на пол, осторожно взяла его руку в свои.

— Олег! Я здесь. Я здесь. Я, Лена…

Он не отвечал, он находился в глубоком забытьи. Елена яростно размазала по щекам слезы.

— Олег! Черт побери, не сдавайся! Ну что ты хотел мне сказать?! Я здесь, я здесь! Мы не договорили, я же обещала… обещала, что подумаю…

Но она интуитивно осознавала — шансов нет. Зажмурившись, Елена крепче сжала его руку и услышала тихий прерывистый голос:

— Леночка…

Она так и взметнулась, коснулась пальцами его щеки, хотела что-то сказать… и забыла, что, встретив угасающий взгляд.

— Найди…

— Тише, милый, — прошептала она.

— Найди меня…

— Да, я здесь, я с тобой, ты не можешь умереть, когда я рядом! Помнишь? Олег не сдавайся, мы с тобой еще погуляем по лесам! С кем я летом на сплав поеду?..

Умирающий еле ощутимо попытался сжать ее пальцы в своих. Было видно, как он силится что-то сказать. По щекам Елены текли уже нескрываемые слезы. И вдруг она почувствовала тепло, бьющееся в кончиках его пальцев. Тепло, подобно электрическому току, передалось ей и прошло до самого плеча.

— Найди меня в поднебесье! — выдохнул он, наконец, и Елене почудился металлический блеск, промелькнувший в глубине его глаз. — Ты…

Резкий протяжный писк. Суета. Мелькание белых халатов. Кто-то хватает Елену за плечи, оттаскивает ее в сторону, выводит из палаты. Ноги не слушаются, в голове туман, тяжелая кровь пульсирует в висках. Слезы не могут прорваться. Ее обнимают уже знакомые руки, кто-то сует ей стакан с водой, на краю сознания слышатся женские рыдания. Перед Еленой возникает заплаканное лицо Ирины.

— Почему ты?! — кричит она. — Почему там была ты, а не я?! Почему он хотел видеть тебя?! Почему?!

Жена погибшего пытается схватить Елену за ворот, кто-то из мужчин уводит ее. Елена непонимающе смотрит и не видит ничего. Перед ней возникают черные брюки и белые полы халата. Участливое «Примите соболезнования». Какие-то вопросы, обращенные к другим.

Потом шум в висках усиливается, и руки Вадима подхватывают слабеющую девушку. В голове висят, точно выжженные, последние слова, сказанные Олегом.

Елена уже знает, что эти слова будут с ней всю жизнь.

Сколько бы она ни продлилась.

Следующий месяц превратился для Елены в настоящий ад. Она всерьез начала опасаться за свое психическое здоровье. Несколько дней девушка ни с кем не говорила и почти ничего не ела. В чувство ее привел только малыш Ярослав, вернувшийся от родных. Занимаясь сыном, Елена понемногу приходила в себя и через три дня вышла на любимую работу. Ее начали мучить кошмары. Со дня трагедии она не провела ни одной спокойной ночи. На работе путалась в самых простых переводах, подолгу сидела даже над небольшими статьями. Привычные цветные сны превращались в отрывки из черно-белого кино, во снах она чувствовала боль, во снах ее преследовали крики, и страх становился запредельным.