Найди меня

– Итак? – пророкотала своим неоднозначным голосом Софья, поставила пластиковую миску с сушками на стол, чайник – на плиту и уставилась на меня. – Что ты такого надеешься выведать у меня? Ничего действительно криминального про Олега я рассказать не смогу. Да и не стала бы, по правде говоря.

– Не знаю, – честно призналась я. – Мне не дает покоя вся эта история с Михаилом, его исчезновением и внезапной гибелью. Расскажите про вашу дружбу?

– Разобраться, значит, хочешь. Ну-ну, – хмыкнула женщина. – Силенок-то хватит? А ты, значит, ей помогаешь? – перевела она взгляд на Краснова.

– Предпочитаю, чтобы была под присмотром, – выкатил тот грудь колесом, а я почувствовала раздражение из-за чужого бахвальства, хотя умом понимала, что докладывать каждому о наших основанных на небольшом шантаже отношениях – глупость редкостная.

– Даже и не знаю, что вам рассказывать, – Софья отвернулась, занявшись чаем. – Молодые мы были, глупые: глупости творили детские, а жизнь сломали по-взрослому. Мне в семнадцать казалось – у нас с Олегом любовь, а вышло, что любовь была только у меня. Мы с ним одногодки, Мишка – на три года младше был. Он же все время за братом бегал, куда Олег, туда и Мишка. Мы каждое лето в деревне проводили, там и подружились, да и как было не подружиться, коль наши дома на одной улице стояли? А как выросли, мы с Самойловым встречаться начали. Заинтересованные взгляды Мишки я, конечно, тоже замечала, но Малой, как все его звали, заинтересовать меня тогда не мог, – мы с Ильей притихли, слушая чужую исповедь и боясь спугнуть что-то важное. – Что, не верите? – женщина повернулась к нам лицом и хмыкнула: – Небось, диву даетесь, как это Самойлов мог глаз положить на такую, как я? Так и я не всегда была толстой и старой. Я, между прочим, в семнадцать ничем не хуже твоей зазнобы была, – Софья кивнула на меня, от чего я подобралась и сдуру принялась ожидать агрессии в свою сторону, но женщина удивила. – А может, даже и лучше. Сейчас альбом принесу, – пообещала она своим скрипучим голосом и оставила нас одних.

Илья тут же воспользовался ситуацией.

– Что мы тут делаем, можешь мне объяснить? – недовольно прошипел он, склонившись к моему уху.

Моя внезапная инициатива явно не пришлась Краснову по душе. Его фирменные солнечные очки лежали на столе и превосходили по стоимости едва ли не все убранство Софьиного жилища. От столь разительного контраста сделалось не по себе, и я призадумалась: что заставляет успешного молодого мужчину помогать мне и таскаться в ущерб работе по всяким злачным местам? Условленная неделя уже прошла, и новые обстоятельства рождали подозрения и лишали покоя.

– Не знаю, интуиция. Просто почувствовала, что нужно с ней поговорить, – прошептала я в ответ и без перехода спросила: – Почему ты продолжаешь мне помогать?

Краснов округлил глаза:

– Имеешь в виду, почему я не бросил тебя в трудный момент? Я сильно смахиваю на подонка?

– Нет, – под осуждающим, немигающим взглядом я стушевалась, но продолжила, подбирая слова: – Но должны же быть у тебя другие дела, бизнес, документы… – получилось не очень толково.

– А может быть, ты мне нравишься, Помидорка? Сильнее, чем бизнес и документы? – Илья пододвинулся еще ближе ко мне прямо вместе с табуреткой.

33

Я отклонилась, насколько позволяли не упасть мышцы спины, Краснов сосредоточил внимание на моих губах, затем легонько дунул. Вот что он постоянно на меня дует? Тоже мне, вентилятор нашелся! От неожиданности я вздрогнула и застыла… Спасло меня появление Софьи.

– Еле нашла,– пробасила она, стоя в дверях. – Чай не догадались разлить? – обвела нас женщина внимательным взглядом.

Вряд ли происходящее между нами укрылось от ее взгляда, судя по нахмуренным бровям. Мое замешательство она точно подметила, не знаю, как Илья, а я ощутила неловкость.

– Решили дождаться хозяйку, – ослепительно улыбнулся тот.

Мне бы так. Женщина сразу расслабилась, бухнула пухлый, потрепанный альбом на стол и вытащила еще одну табуретку. На первой фотографии был изображен дом, обычный сруб, буйное разноцветье рядом на клумбах. Дальше пошли кошки, в разных позах развалившиеся на траве, будка с овчаркой, речка и прочие прелести деревенской жизни… Такой себе Инстаграм прошлого столетия. Где-то после первой трети альбома деревенские пейзажи, наконец, сменили изображения людей, остановилась Софья на фотографии троих подростков. Мишку я с легкостью распознала: те же густые брови, те же глаза и губы, только нос еще ровный, не перебитый в какой-то драке, и фигура неоформившегося пацана. Смешная тощая шея с торчащим вперед кадыком и модный тогда спортивный костюм из синтетики. Троица сидит поверх круглого бревна: посередине девушка, по бокам от нее два парня, все трое беззаботно улыбаются. Руки Мишки сложены в замок, локтями упираются в колени, парень же, сидящий справа от девушки, по-хозяйски ту обнимает. Присмотревшись, понимаю, что это Олег. Вот уж кто изменился до неузнаваемости: ни тебе животика, ни самодовольного, наглого взгляда, ни редеющих, коротко стриженных волос.