Найди меня

И все же однажды мне такая возможность представилась. Они допустили ошибку, и я ею воспользовалась. Оказавшись в Великобритании, я решила, что обрела свободу. Но теперь я понимаю, что они просто наблюдали за мной и выжидали – желая посмотреть, что я буду делать. Уже через несколько дней американцы сцапали меня; они держали меня в изоляции на своей авиабазе (в Британии, я думаю). Меня никуда не переправляли по воздуху – месяцами, а может, и годами. Тяжело об этом рассказывать. Они пытали меня – и тело, и разум.

Но на прошлой неделе мне удалось снова вырваться. Я улизнула от них, сбежала. И сейчас я в бегах.

Мне нужно увидеться с тобой, малыш. Доказать тебе, что я жива. Если нам удастся встретиться, пусть и ненадолго, я попрошу тебя предать огласке мою историю. Они опять схватят меня, и я исчезну, теперь уже навсегда – скорее всего они меня убьют. Для знавших меня людей я давно уже мертва, так что никто не поднимет тревогу. Но хотя бы ты теперь знаешь, что это не так. И тебе решать, что с этим знанием делать. Найди меня, Джар, в том месте, о котором мы с тобой говорили – там, куда бы мы отправились, если бы мир вдруг слетел со своей оси.

43

Джар подошел к турникету и уже намеревался приложить к нему свой билет на ночной поезд в Пензанс, как вдруг с обеих сторон от него как из-под земли выросли два человека. Джар узнал их сразу: те самые мужчина и женщина, которых он заподозрил в слежке за собой в вагоне подземки между станциями Лэдброк-Гроув и Паддингтон.

– Кто-то хочет снова побеседовать, – объяснил мужчина, заламывая Джару руку и таща его к стоянке такси за 1-й платформой. Едва подъехал автомобиль, с другого бока от Джара появилась женщина. И как только открылась задняя дверца машины, подручники ловко оторвали его ноги от асфальта.

На дальнем сиденье Майлз Като выдавил слабую улыбку:

– Прощу прощения за неловкость моих рыцарей плаща и кинжала, – сказал он, пока Джара запихивали в машину.

Автомобиль тронулся с места и втиснулся в плотный поток машин. Джар смотрел прямо перед собой, потрясенный, обозленный и слишком раздосадованный случившимся, чтобы говорить или бояться чего-то. Он думал только об электронном послании, которое он читал в своем телефоне всего несколько минут тому назад. В автомобиле кроме Джара было только два человека – водитель, отделенный толстой стеклянной перегородкой, и Майлз Като. А скрутивший его мужчина и женщина остались на тротуаре, смешавшись с толпой.

– Мне кажется, что вы не до конца сознаете, с чем или кем вы имеете дело, – произнес Майлз после недолгого молчания.

Он тоже смотрел вперед. Джара так и подмывало сказать ему, что он отлично понимает, что Като – не просто полицейский и дело касается Розы, но он не произносит ни слова.

– Это пагубное пристрастие, болезнь. Мы следим за Мартином сейчас. Люди вроде него действуют группами. Они обмениваются непристойными изображениями в даркнете; у них их сотни тысяч. И они пойдут на все, чтобы пополнить свои коллекции. Это не какая-то виртуальная игра, не онлайн-фантастика. Речь идет о жизни людей, подвергающихся огромной опасности.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – процедил сквозь зубы Джар; но его голос дрожал больше, чем ему бы хотелось.

– Попробуйте посмотреть на все это с моей позиции, Джар. Нам поступает сигнал о Мартине и его компьютерах. Мы начинаем его проверять, и выясняется, что он незадолго до этого передал вам один из своих жестких дисков, на котором могут иметься весомые улики. Вы неохотно отдаете его нам; но перед этим диск кто-то хорошенько зашифровывает. Странно, по любым меркам, вы не находите? И некоторые мои коллеги заподозрили бы в этом умышленное препятствование следствию. Я же допускаю, что вы не виновны, Джар. И действую, исходя из этого допущения. Другие бы этого делать не стали.