Найди меня

…Через двадцать минут они забрали Карла у его дома в Гринвиче и направились в Кромер. Джар позвонил другу после телефонного разговора с Максом и попросил его отпроситься с работы, прикинувшись больным, – избитое оправдание на этот раз ему не показалось таким уж смешным.

В салоне машины висело напряжение – знать бы точно, зачем они едут. Сам Джар все еще не мог до конца поверить ни в реальность того, что он увидел и прочитал ночью, ни в правильность своих выводов, сделанных на основании этого. В одном он твердо был уверен: мужчина, выследивший его на лестнице в башне, и человек, схвативший Розу на мысе Гурнардс-Хед, – одно и то же лицо. Возможно, это был тот самый лаборант, которого Мартин упоминал в своем журнале, еще один любитель велосипедных прогулок.

Непонятно, Карл спал или слушал его рассказ о том, почему он подбил их ехать в Кромер в будний день, невзирая на сильный дождь?

– Я прочитал его журнал, – сбивчиво начал свой рассказ Джар. – Мартин стал вести его, записавшись на курсы писательского мастерства. Своеобразная практика перед написанием романа.

– Тогда там, возможно, все выдумано, – пошевелился Карл.

– Возможно. Дом Мартина под усиленной охраной из-за его старой работы. Там повсюду камеры видеонаблюдения. И в журнале Мартин признается, что подглядывал за раздевающимися гостьями.

– «Любопытный Том», – подал голос Макс. – Обычный извращенец, но не психопат.

– Он наблюдал, как Роза принимала ванну, – сорвался Джар.

– Извини.

– И он проводил опыты на животных в своем сарае. На мышах. Держал их в лабораторных стаканах с водой, подвешивал за хвосты с помощью клейкой ленты. И давал им женские имена: несколько мышей он звал Розами.

Друзья замолчали. Тишину в машине нарушало только гипнотизирующее поскрипывание «дворников».

– Но лишь прочитав про последний опыт, я осознал, до чего он додумался. Мартин описал, как он воспроизводил известный эксперимент Селигмана 1960 годов, в котором подвешенная собака многократно подвергалась ударам тока. Только «сука», которую описал Мартин, была не собакой. Не их собакой… Это была Роза.

– Почему ты так уверен? – спросил Макс.

– Это был точно такой же эксперимент, как на видео, которое я нашел в даркнете, после того как ты ушел. – Джар повернулся к Карлу. – Я тогда подумал, что на нем пытают женщину в Гуантанамо.

– Что ты хочешь сказать, приятель? Мартин работал на янки? Истязал женщину на их базе в заливе? – уточнил Карл.

«Похоже, Карл не догоняет», – подумал Джар.

– Две недели назад Эми дала мне дневник, написанный Розой. По крайней мере, я думал, что ею. Какие-то фрагменты дневника точно писала Роза – те части, в которых она описывает наши отношения в Кембридже. Но Мартину удалось завладеть дневником, когда Роза гостила в их доме. Как-то раз, когда у Розы возникли проблемы с вай-фай, он сумел войти в ее компьютер и отправить себе по электронной почте копию ее дневника. Мартин сам написал об этом в своем журнале.

– Но он мог и это выдумать, – возразил Карл.

Джар проигноровал его реплику.

– Мартин прочитал Розин дневник: о нашем знакомстве и встречах, о ее переживаниях в связи с кончиной отца. О декане ее колледжа…

– Докторе Лэнсе? – уточнил Макс.

Джар кивнул:

– Доктор Лэнс заметил, как Роза подавлена и несчастна, и предложил ей поехать в приют в Херефордшире. Возможно, он действительно говорил Розе, что она может прервать учебу и вернуться в колледж, когда оправится от горя. Но в колледже Святого Матфея не было психотерапевта.

– А как же Карен? – спросил Макс. – Роза много пишет о ней.

– Мартин тоже много пишет о психотерапевте в своем журнале. В частности, о ее странной особенности – делать короткий прерывистый вдох перед тем, как заговорить. Только он пишет не о Карен, а об одной старой университетской подруге Эми – американке-психологе по имени Кирстен, которая приезжала к ним в гости.

– О горячей Кирстен, с которой ты встречался на Харли-стрит, – вставил Карл.

– Эми беспокоили мои галлюцинации после потери Розы, и она попросила свою подругу помочь мне. А Кирстен, догадываясь, что без дружеских уговоров я к психотерапевту не пойду, завязала сначала знакомство с тобой.

– Она рассказывала, что ставит джангл своим пациентам, – пробормотал Карл. – Я и повелся.

– Эми действовала из лучших побуждений. Познакомившись с Кирстен, я подумал, что она на самом деле – Карен, психотерапевт из колледжа, и тоже ищет Розу. Но я ошибся. Карен никогда не существовала. Ее создал своим воображением Мартин. Начинающий романист, он выдумал ее, списав образ с гостившей у них Кирстен. Мартин набросал ее портрет в своем журнале – специфический вдох, светлые волосы, высокие скулы. Ничего особенного, обычное упражнение в сочинительстве. На премию Букера не тянуло.

– Но почему Кирстен стала Карен в дневнике Розы? – опять спросил Макс.