Найди 5 отличий

– Прости меня! Прости! Я солгала. Вернее, сказала то, во что верила, но я не знаю, Кир. Не знаю, чего хочу. Что мне нужно. Не знаю, что делать. Я не хотела тебя втягивать, думала, что справлюсь сама. Но я не могу… Это слишком. Ты не подумай, я не за помощью пришла. Только извиниться. Если захочешь, чтобы я ушла, обещаю не устраивать сцен. Ты не заслуживаешь такого наказания, как я. А я не заслуживаю тебя…

Зарываюсь пальцами в волосы на ее затылке и сжимаю зубы. Она сама себя ненавидит. За ледяным фасадом – пустота отчаяния, за дерзостью и смелостью – только боль. Она пытается отстраниться, но я крепче прижимаю ее к себе, не отпуская.

– Скажи что-нибудь, – просит Лена, тяжело вздыхая.

Опускаю голову и касаюсь губами глупой макушки:

– Кажется, я окончательно разморозил Эльзу.

Раскатистый приглушенный смех подогревает кровь, и я улыбаюсь.

– Джек Фрост разморозил Эльзу, но что мне теперь делать с этой размазней?

Заваливаемся вбок, сплетаются руки и ноги. Обнимаемся так крепко, что можем легко врасти друг в друга. Холодный влажный нос касается шеи, вдыхаю сладкий запах ее волос. Что делать? Ответ очевиден.

– Лен, послушай меня, нет ничего плохого в том, чтобы быть живой. Бояться, плакать, ошибаться. Никто не идеален…

– Ты почти идеален.

– Что значит почти? – усмехаюсь я и получаю легкий укус в шею. – Лен, смысл близости – знать, что ты не одна. Я заметил, как ты реагируешь на помощь, как все время пытаешься отплатить или откупиться. Не знаю, понимаешь ли ты, но я понял, что за этим скрывается. Это не страх остаться должницей, а страх принять искренние чувства. Ты боишься быть любимой, держишь дистанцию. Почему? Почему ты себя не любишь и не позволяешь другим это делать?

Она обмякает в моих руках, тает и собирается стечь под кровать чистым ручейком. Нет! Не в этот раз.

– Ты заслуживаешь, – твердо говорю я. – Слышишь меня? Заслуживаешь всего, чего только захочешь. И неважно, что было, что ты сделала или когда-то сказала. Это все не имеет значения. Впереди десятки тысяч дней, сотни тысяч часов. Думаешь, они не перекроют парочку неудачных моментов? Разреши себе двигаться дальше. Прости себя и позволь людям, которым не все равно, быть рядом просто так. Они хотят этого. Я хочу. Забудь о ценах, прайсах, долгах – на секунду. Забудь и скажи, чего ты хочешь на самом деле.

– Сейчас я хочу умыться…

– Еще попытка.

– Хочу, чтобы ты поцеловал меня так, как Дисней бы не одобрил.

– Это само собой. Давай, Лена, подумай хорошенько!

– Я хочу… – тихо произносит она, рассыпая сомнения. – Еще один шанс. Хочу выбрать новый путь и новую цель.

– Вот это уже лучше, – глажу ее по спине, ободряя и успокаивая. – И ты можешь это сделать.

– Я не уверена…

– А кто тебе запретит? Это твоя жизнь. Тебе решать.

– Мне страшно. Я не знаю, вдруг снова ошибусь.

– Ну и что? Ошибешься и попробуешь еще раз. Нет никаких ограничений. Мы не на экзамене, никто тебя не оценивает. Выброси ручку, которой пытаешься писать на чистовик, и возьми карандаш.

– Я хочу остаться с тобой, – фраза наполняет воздух ароматом весны, – но… – Распустившийся цветок вновь сжимает лепестки, не желая раскрыться полностью.

– Ты со мной. Один раз я тебя отпустил. Поверил, что тебе это нужно, но больше этого не повторится.

Лена поднимает голову, ее губы растянуты в улыбке, а по щекам все еще катятся слезы. Она их не замечает или не хочет замечать. Возможно, они копились слишком долго, чтобы их сдержать.

– Больше и не надо, Джек. Больше и не надо…

Чувства дают команду телу. Целую соленые мягкие губы. Нежность струится в шумном дыхании, признания проступают несказанными словами на стенах, окружая и скрывая нас от мира ошибок. Отпускаю прошлое и принимаю настоящее – все еще сложное, но теперь точно честное. Прохладные пальцы гладят шею, трогают волосы на затылке. Хочется больше, ближе. Поспешно избавляемся от одежды, одеяло падает на пол.

– Джек, – зовет Лена, заглядывая мне в глаза.

Нависаю над ней, кожа касается кожи. Тепло до головокружения, остро до исступления.

– Да, Эльза? Я здесь.

– Не бросай меня!

– Ни за что, – отвечаю без промедления.

Она обнимает меня за плечи, ногти впиваются в кожу. Нахожу ее губы и выпиваю стон. Бедра напряжены, шорох постельного белья скрывает тяжелое дыхание. Ночь заглядывает в окна, наблюдая вспышки чувств, которые растопили последние айсберги между нами.

Лена сидит на диване в гостиной, закутанная в мой бордовый халат. Влажные волосы, чуть припухшие покрасневшие веки и румяные щеки. Задумчивый вид, будто она сейчас далеко-далеко, а в руках бокал вина. Ставлю на журнальный столик тарелку с сыром и беру в руки телефон. Включаю камеру и навожу на самую красивую девушку. На мою девушку. Лена приподнимает уголки губ, позволяя сделать несколько снимков, и отпивает глоток вина, тяжело вздыхая. Время близится к рассвету, небо за окном медленно окрашивается в темно-синий с вкраплениями малинового и розового. Сажусь на диван и подхватываю стройные ноги, укладывая их себе на колени. Худшее позади, но нам еще есть что обсудить.