Награда для генерала

Шелтер замолчал, продолжая смотреть мне в глаза, словно ждал какой-то реакции, но у меня лишь перехватило горло от волнения. Я не знала, что возразить ему. Я и сама понимала, что жизнь в Оринграде далека от идеала, потому и хотела сбежать от нее. Но то, что говорил он, все равно казалось неправильным, только я не могла облечь в слова причины. И почему-то казалось, что генерал сам прекрасно знает, что это неправильно, потому непроизвольно повышает голос. Словно спорит с кем-то, но этот кто-то – не я.

Не дождавшись ответа, он снова потянулся за чашкой с шоколадом и продолжил:

– Я тебя уверяю, что вернись ты беременной в Оринград сейчас, никто пальцем не посмел бы тебя тронуть. И даже не важно, имело место насилие или тебя просто соблазнили и бросили. Знаешь, почему? Потому что теперь там живут по законам Магистрата, а по законам Магистрата за подобную расправу полагается смертная казнь. Так разве это не свобода для женщины, попавшей в подобную ситуацию? Все в мире относительно, милая, и свобода тоже. Нет абсолютного зла, как нет абсолютного добра. Мы просто каждый делаем свое дело.

Он одним глотком допил приготовленный ему шоколад. Я проследила за опустевшей чашкой, возможно, слишком внимательно, а потом снова посмотрела Шелтеру в глаза.

– Отпустите меня, пожалуйста, – прошептала, надеясь, что он примет это за недоверие к собственному голосу. – Я ведь вам не нужна.

– Прости, милая, но не могу, – тихо отозвался генерал. – Ты моя награда. Награда от самого Магистра. Награда, какой он не удостаивал еще ни одного военного. Такими наградами не разбрасываются.

– Можете, – так же шепотом возразила я. – Я теперь ваша собственность, вы можете мною распоряжаться. Магистр не узнает. Ему нет до меня дела.

Шелтер вдруг снова прищурился, но уже не из-за солнца, оно теперь не попадало на его лицо. Медленно опустил взгляд на чашку, снова поднял его на меня, и мое сердце практически остановилось. Во взгляде генерала промелькнуло понимание, которое тут же сменилось злостью.

– Вот, значит, как ты решила отблагодарить меня. Осторожно, милая, – теперь его голос снова звучал так же угрожающе, а взгляд прожигал, как в самом начале знакомства. – Будешь играть со мной, я могу и передумать быть добрым.

– Я не… – попыталась оправдаться я, но все слова позорно разбежались из головы. Меня все больше засасывало в темнеющие от гнева глаза, казалось даже, что солнечный свет исчезает и мир погружается во тьму.

– Я тебя спас, я же могу и погубить. Будешь плохо себя вести – сдам в бордель на обучение. Там на невинных девиц всегда спрос имеется. А когда тебя как следует объездят, вернешься ко мне опытной и сговорчивой, наученной ублажать мужчину всеми доступными женщине способами, и толку от тебя станет больше. Так что подумай как следует: какой жизни ты хочешь рядом со мной?

Он встал так резко, что легкое плетеное кресло опрокинулось. Шелтер не стал утруждать себя, поднимая его. Просто скрылся в доме.

С его уходом вокруг снова стало светло, только очень холодно. Я обняла себя руками, пытаясь унять зябкую дрожь. Грудь разрывало от боли, а глаза застилали слезы. Я заставила себя вдохнуть, а следом из меня вырвалось громкое рыдание.

Глава 13

Следующие два дня я снова вздрагивала от каждого стука в дверь и даже простого шороха в коридоре. С замирающим сердцем ждала, что генерал Шелтер исполнит свою угрозу или придумает мне какое-то другое наказание. Я снова ворочалась в постели полночи или бродила по комнате как неупокоенный дух, а днем предпочитала не попадаться никому на глаза, а потому безвылазно сидела в своей комнате.

Ничего не происходило. Изменилось лишь то, что меня больше не приглашали разделить с генералом трапезу или почитать ему вечером. Завтрак, обед и ужин госпожа Холт или Мария подавали мне в комнату. Никакого ощутимого наказания так и не последовало.

На третий день, когда госпожа Холт принесла поднос с как всегда чересчур обильным завтраком, я осмелилась спросить, можно ли мне выйти погулять в сад.

– Насколько я знаю, в комнате вас никто не запирает и ваши передвижения по дому и прилегающей территории никак не ограничены, – холодно ответила та, поджимая губы.

– То есть генерал Шелтер не очень зол на меня? – тихо уточнила я, почему-то чувствуя себя провинившимся ребенком.

Вообще-то госпожа Холт была ненамного старше меня. Наверное, примерно одного возраста с Анной Кроули. Но очень уж она напоминала строгую школьную учительницу. Услышав мой вопрос, экономка только удивленно приподняла брови.

– Мне об этом ничего неизвестно. Но если вы считаете, что разозлили его, то уместнее будет извиниться, а не прятаться в комнате. Правда, сейчас его нет дома, генерал уехал по делам.

– У него много дел, – заметила я, нервно ковыряя пальцами румяную булочку с изюмом, какие тут неизменно подавали к завтраку.

– Хватает, – лаконично отозвалась экономка. И после небольшой паузы вдруг продолжила: – Поэтому не добавляйте ему проблем. Здесь вам никто за это спасибо не скажет. Генерал и так очень рискует ради вас.