Наглое игнорирование

Другое дело, что читать эти людоедские речи было морально тяжело. Берестов, освободившись малость от гнета бумаг, решил почитать что-нибудь полегче, благо книг было много. Подошел к книжному шкафу поглядел на корешки, пару книг вытащил, пожалел, что немецкий готический шрифт толком не понимает. Со вкусом пролистал книгу с картинками про африканских животных, вздохнул. Слоны, носороги, жирафы… Слоны и носороги уже в немецком арсенале встречались. Противотанковые самоходки так названы. Усмехнулся, прикидывая, чтó могли бы назвать немцы из своей техники "жирафом". Наверное что-нибудь с длинной антенной. А может уже и назвали, зверинец у них тот еще. Опять книжки с готическими буквами, черт их разберет. Бархатный переплет мягко лег в ладонь. не книга, фотоальбом. И на первой странице – парень в мундире. У орла на груди верхние перья короче нижних, две руны в петлицах – войска СС. А физиономией на старого хозяина дома похож. Это явно сын хозяина – морда уж очень похожа. Как-то привычно внутренне ощетинившись, капитан стал перелистывать твердые картонные странички с наклеенными фотографиями. Танки – те самые ПыЦы-I. Построения перед казармой. Несколько фото групповых, сидят и стоят, лыбятся в камеру молодые эсэсманы. Позируют с винтовками. Несколько странных фото – немцы с оружием, но почему-то голые веселятся у стола с пивными бутылками, двое показывают жопы фотографу. Поморщился, перелистнул.

Явно Франция пошла – силуэты у разбитых танков смутно знакомые – до войны как раз обучали в училище эту французскую технику. Негры-пленные сидят кучками. Брошенные французские танки, разогнанные обозы французов вдоль дорог – как это похоже! Парень на фоне Эйфелевой башни с приятелями, с бутылкой в кафе – хорошо французы воевали – гарсон в фартуке улыбается гостям куда шире, чем сами фрицы. Рад копеечке, заметно. Небось, плюнул немцам в стаканы или вино разбавил, герой. Девки гологрудые, отплясывают канкан на сцене в зале. Тоже улыбаются на все зубы. Парень с голой девкой, жмущейся к герою-победителю.

То, как гордая Франция, подкрепленная английским экспедиционным корпусом, живо капитулировала тогда сильно удивило всех сослуживцев Берестова. Ведь армия отличная, современная и еще с начала "странной войны" полностью отмобилизованная, занявшая рубежи обороны и явно наладившая взаимодействие. Как хорошо держались французы в Великую войну!

И вот – гордый галл услужает бравым бошам, а гордые француженки стелятся половичком перед победителями. А сейчас слышно, что вроде и Франция в союзниках опять. Только сложно сказать – кто там будет героями войны: рестораторы, разводившие алкоголь и проститутки, засношавшие до полусмерти.

Берестов потянул другой альбом – этот явно посвящен войне в СССР, вроде как ничего особенного, все виденное в начале войны своими глазами. Сваленный памятник Сталину с отбитой головой, сгоревшие и брошенные наши танки, грузовики, самолеты, пушки и тягачи, кучами и колоннами пленные красноармейцы. Глаз зацепился только за бравых фрицев, гордо едущих на древних Рено-ФТ мимо изб, подписана эта фотка была "Плесков, 7 августа 1941 года". Такие же танки были в первом альбоме, служили на них французы. Хотя, может и польские трофеи. Наклеены фото только в самом начале, дальше просто вложены. Смотреть было тяжело, да и смысла не было разглядывать уже виденное, потому капитан, поморщившись, пихнул альбом обратно на полку, но неудачно, зацепив краем, отчего собрание фотографий перекосилось и из него выпал толстый конверт. Поднял с пола, вытряхнул содержимое. Оказались тоже снимки – и стало понятно – какие. Видимо, мать немца этот конверт не видела, а только пыль сверху протирала, иначе бы припрятала, как фотографии со стен. Закипая, Берестов посмотрел запечатленное на снимках, рявкнул в окно, отчего тут же прибежало четверо санитаров с автоматами и сам потом не помнил, как оказался в флигельке, где скромно и тишком жили хозяева фольварка. И как пистолет в руке оказался – тоже потом никак не мог понять. Затряс веером фотографий перед побледневшими физиономиями.

Хозяин сообразил первым и неожиданно повалился на колени, потянув за рукав и жену. Немцы буквально взвыли, что они не знали, что их Ганс пропал без вести на Восточном фронте в прошлом июле, залопотали что-то еще жалостное, несуразное и жалкое. Было у Берестова сильное желание всю эту семейку перестрелять к чертовой матери и спусковой крючок просто сам старательно лез под палец. Но капитан себя пересилил. И сказал – пойдите нахрен. Если еще раз увижу – точно прибью. И показал пистолетом на выход. Баба вроде как не поняла, сунулась наверное вещи собрать, но муж ее оценил все здраво и трезво и буквально выволок неразумную жену. Они убрались, как были в домашних пантойфелях и халатах. А капитан никак не мог засунуть пистолет в кобуру, немножко в себя пришел, когда понял, что санитары стоят и на него внимательно смотрят и лица у них злые и решительные. Вроде как ждут от него чего-то.