Нагибатор Сухоруков

И проводники нашлись! Получив задаток от Брата Гнева и обещание купаться в стек-тле после завершения сделки, оба закатульца смело приплыли за нами вслед, готовые за хорошую плату натравить одних дикарей на других.

А мне только этого и надо.

Быстро перегруппировавшись, мы отправили сотню людей Брата в Моку — продукты нужно довезти в целости. А 300 черных, без малого 100 белых и 180 золотых закинули на плечи минимальный запас продуктов и углубились в чащу. Это будет стремительный поход, насколько возможно быть стремительным в лесном бездорожье.

И поначалу нас ждала та еще пытка. У моря леса гуще и непролазнее, насекомые — агрессивнее. А земля — зачастую болотиста. До вечера мы прошли совсем чуть-чуть, устали, как собаки, перекусили всухомятку, без костров и увалились спать. Утром проводники неожиданно вывели нас на широкую тропу. По местным меркам, практически хайвэй. Конечно, ехать на колесном транспорте здесь всё равно было невозможно: перепады высот, ухабы, нет ровной поверхности. Однако, это была широкая незаросшая тропа, которой явно пользовались. А мои воины уже спокойно могли здесь идти по двое и даже по трое в ряд!

Настроение поднялось, четланское войско уплотнилось, перестроилось и зашагало быстрее. Мы надеялись добраться до Хокотиль уже сегодня. Но четлане идут быстро, а глазастые гонцы мчатся еще быстрее. Конечно, такую огромную толпу — без малого пять сотен здоровых мужиков — заметили. И столицу кто-то успел предупредить. Настолько рано, что нам даже успели организовать засаду.

У приморцев был шанс. Дорога загибалась вдоль каменистого кряжа, развалившегося по левой стороне. Заросло тут так густо, что можно укрыться в двух метрах от дороги. А мы не вели разведку впереди, поскольку не знали маршрута, шли за проводниками. Зато по флангам мои лучники шерстили тщательно. И заметили засаду, когда голова колонны черных только начала втягиваться в ловушку. Не знаю, кто были эти белые, что приметили врагов, но они не стали орать на весь лес, незаметно сползли к дороге и предупредили Аскуатлу, а тот — уже меня.

— Идем медленнее, — тихо по цепочке скомандовал я первой сотне, за которой шел сам. — Щиты на руку.

Обычно, в походе тяжелые щиты черных висят на ремнях за спиной. Но не думаю, что толимеки что-то заподозрят в этом перестроении.

— Аскуатла, — скомандовал я взволнованному командиру разведчиков. — Иди назад, прикажи Глыбе остановиться накапливайтесь вместе с золотыми. А как только начнется заварушка — сразу обходите врага и атакуйте в спину!

Примерно так и вышло. Мы не учли лишь, что враги засели с обеих сторон. Запела дивная птица, лес зашевелился и заголосил душераздирающими воплями. Размалеванные рожи с оскаленными пастями ринулись на нас, и, как бы мои воины ни были готовы к удару, их всё равно застали врасплох.

Что нас спасло от больших потерь? То, что горный кряж был слева. Толимеки решили (и справедливо решили), что стрелять сподручнее с горки, а не из ямки. Поэтому почти все копьеметатели, пращники сосредоточились слева. А слева у черных на руках висели огромные щиты. Которые и приняли на себя почти весь смертоносный град засадников.

А потом враги кинулись в бой. Неумело, неорганизованно, недружно. Как только и умеют это делать воины, не обученные маневрировать крупными толпами. Да, поодиночке они, возможно, были и круты. Только крутых одиночек снова встретил почти монолитный строй. На этот раз ополченцы действовали лучше и не подвели своих старших товарищей черных. А когда в спину толимекам ударили стрелы и дротики, горе-засадникам резко стало ясно, что пора делать ноги. Только вот делать их было особо некуда. Тем, что атаковали справа, с низинки, еще получилось бежать, так как их не успели окружить, а вот стрелков с горы побили или попленили почти всех.

— Столица приморцев явно близко! — крикнул мне распаленный боем Глыба. — Надо спешить! Ворвемся по их свежим следам!

Я согласился. Три двадцатки черных оставили, чтобы те вязали пленных, помогли раненым и собрали оружие, а остальные ринулись за убегающими. Воины Брата Гнева бежали по тропе плотной колонной, а золотые и белые неслись широким фронтом прямо через лес. Менее чем через 20 минут мы выскочили на открытое место. Пологие склоны были полностью усеяны хлопчатником, словно на землю натянули гигантские бараньи шкуры. А вдали, в ложбинке, словно в складках этих шкур, раскинулась Хокотиль. Не суровая каменная Куалакана, а теплая глиняно-соломенная деревня. Не такая уж и большая (я потом понял, что видел лишь часть приморской столицы).

И ее совершенно никто не защищал.

По широкой дороге к нам двигалась небольшая процессия. Власти Ахатлы явно шли говорить, а не драться. Я дал сигнал сбора, трубы рыкнули, и мои ретивые воины сбавили прыть. Недовольные золотые, иронично хмыкающие белые стягивались к знаменам, а я махнул своей охране выдвигаться вперед.