Наездник - 4. Без границ

По нам стреляли. Но моя броня отбивала пули, а затем я, в ускорении перемещался вперед и обезоруживал обороняющихся. Легкий удар по кумполу и солдат валится на пол. Армен его тут же связывал и аккуратно складировал у стеночки — лишние смерти нам ни к чему.

И вот он перед нами. Жалкий старикашка, заикающийся от страха. Не понимающий, что время войн на Земле закончилось.

Охраняющие его солдаты, наблюдая за раскручивающимися стволами огромной ротационной скорострелки, аккуратно положив автоматы на бетонный пол, отошли в сторону.

Я был быстр. Половинки рассечённого стула, вместе с половинками тела распались в разные стороны.

— Вы все поняли? — задал я вопрос ошарашенным солдатам? — Уходите по домам. Война закончилась. Иначе я приду за вами.

Те закивали и держа руки поднятыми, постарались незаметно выскользнуть из бункера.

И столкнулись нос к носу с высшей.

Тойя выглядела запыхавшейся и испуганной.

— Там, — переводя дыхание, чуть не крикнула она, — там туман! Как в прошлый раз!

Друзья, очень тяжело писать, когда в мире происходят такие ужасные вещи.

Я за мир во всем мире.

Пусть кровь льется только на страницах наших глупых книжек!

Мира и любви вам, мои друзья! Мира и любви всем нам!

12

Туман?

— Это снова те уроды? — поежившись, спросил Константин. Он только оправился после множественных переломов, полученных в предыдущей потасовке, поэтому воспоминания о боли были еще совсем свежими.

Высшая кивнула:

— Скорее всего. Легат предупредил об аномальных формациях и я, как только все это увидела своими глазами, побежала за вами.

— Но щто эм надо от нас в этот раз?! — воскликнул Армен. — Ми же уже всем расказалы о них!

— Жезл. Им нужен жезл, — я вытащил его из кармана и помахал в воздухе. — Видимо это их единственная возможность вызывать тот флот уничтожения. И они очень сильно хотят его вернуть.

Посмотрел на своих бойцов.

Константин. Сто сороковой уровень. Снайпер.

Армен. Двести первый. Тяжелое вооружение.

Высшая Тойя. Она мало что рассказывала о себе, но, если судить по известным мне данным, ее развитие не превышает пятисотого уровня. И у нее всего лишь премиальный аккаунт. А значит — куча уровней пустышек. Так что она совсем не боец.

И я — двести девяносто третий уровень. Доминатор второй ступени.

Без шансов.

Но не сдаваться же. Я усиленно думал. Протянул жезл высшей. Она, поколебавшись немного, взяла его, убрав в свой карман.

— Значит план такой. Я отвлекаю их на себя, стараюсь хоть как-то задержать, а вы тем временем бегите к Легату и постарайтесь смотаться.

— Знаэш, Стас. Ты камандыр, нэкакых вапросов. Но план у тэбя дэрмо! Я буду сражатса рядом с табой! — Армен вздернул руки, именно так, когда доставал свое оружие.

Я вздохнул. Он прав — план дерьмо. Но что еще делать? Оставаться в бункере бесполезно. И тут же жестом остановил Костика, который явно хотел что-то сказать:

— Нет, Костяй! Ты прикрываешь высшую! Без разговоров! Это приказ.

— Есть, — нехотя ответил боец.

Ну что, перед смертью не надышишься.

— Вперед!

Медленно продвигаемся к выходу из бункера, и чем ближе к поверхности, тем гуще туман. Сначала он тонкой полоской клубился у пола, затем начал захлестывать колени и вот теперь, стоя в прорубленной гермодвери, я полностью погружен в эти, почти осязаемые клубы тумана.

Видимость составляла не более двадцати метров. Хотя и в этих цифрах я не уверен.

Связь с Плеядой упала до 90 %. Общий чат не функционирует.

Иду вперед и начинаю различать смутные фигуры, стоящие впереди.

Одна, вторая, третья.

Тридцать семь одна вторая, насекомус с фасетчатыми глазами, и еще один, неизвестный мне. Интересно, кто это? Я ожидал, что будет Тридцать семь две вторых, но нет, это не тот инопланетянин, что стоял на трибуне Красной площади той зимой.

Активировал гравимеч, крикнул через плечо:

— Армен! Огонь! — и, врубив ускорение, рванул к ближайшему вражине. К тому, что в центре, к насекомому, убившему своим ядом моих девчонок.

Услышал, как сзади раскручиваются стволы громадной пушки армянина.

Десять метров, семь.

Я рвал воздух, сжигал свои мышцы, лишь бы быстрее добежать до врага, дотянуться до него двумерным мечом, развалить на две неравномерные половинки.

За пять метров до цели понимаю, что начинаю вязнуть. Словно со всего размаха упал в кисельную реку. Ту, что с молочными берегами.

Каждое движение давалось тяжелее чем предыдущее.

Четыре метра.

Я изо всех сил тянусь до ненавистного урода. Вытянул вперед гравимеч, лишь бы краешком, лишь бы кончиком. Но на трех метрах мои сила заканчивается. Пытаюсь прыгнуть, но, словно муха попавшая в паутину, зависаю в десятке сантиметров над землей.