Наемники смерти

– Он был полным отморозком, но… Теперь нас точно всех убьют!

– Еще одна причина не попадаться. – Астрахан прикладом сбил навесной замок. – Кондрат, шурши по полкам, только тихо и быстро. Доцент – на стреме. Марина, за мной!

В первую очередь надо было найти рюкзаки – чтобы было куда складывать барахло. Отсутствие света и времени задачу не упрощало, но Кондрат, привычный шарить в потемках в незнакомых помещениях, все сделал быстро. Конечно, рассчитывать найти свои родные рюкзаки, с ортопедическими спинками, кучей отделений, системой MOLLE и подсумками, не приходилось, поэтому пришлось довольствоваться простейшими армейскими вещмешками девятьсот какого-то года выпуска. Примитивно, зато прочно и надежно.

Как говорится, за неимением гербовой, будем писать на туалетной…

Теперь барахло. Лабаз служил местом хранения разнообразнейших припасов общины, и какой-либо системы в этом хранении не наблюдалось. Консервы стояли рядом с удочками, мешки с крупой – возле канистр с солярой, тюки с одеждой соседствовали с патронными ящиками, а на штабелях пиломатериалов громоздились брикеты тротила. Времени разбираться не было, и Данила сметал в мешок все подряд. Кондрат и Марина шуршали где-то рядом.

На одной из полок Астрахан нашел длинный и тяжелый фонарь-дубинку «маглайт» и с трудом преодолел искушение подсветить – с улицы могли заметить. «Интересно, – подумал Астрахан мельком, – когда у них смена караула?»

В ответ на его мысль с улицы донесся неразборчивый мат, щелкнул выключатель, и лабаз залило ослепительным светом.

– Стоять на месте! – заорал кто-то от дверей. – Стоять, а то стрелять буду!

«Доцент! – мысленно взвыл Данила. – Тебя же на стреме оставили!»

Доцент Прянин с поставленной задачей не справился. Как выяснилось при включенном свете, он оставил вверенный пост, зашел в лабаз, открыл банку консервированного тунца и жадно ел, выгребая рыбу из банки прямо пальцами. Жир и сок стекали по рукам и подбородку.

Да уж, кормили Прянина последние дни не очень хорошо… Вид у доцента был жалкий и виноватый одновременно.

Вошедший в лабаз солдат веры приставил к голове Доцента короткий пистолет-пулемет «кедр» и требовательно спросил:

– Где остальные?

Остальные – то бишь Данила, Марина и Кондрат – предусмотрительно залегли за стеллажами. Данила опустил изрядно потяжелевший вещмешок и перехватил «калаш», выцеливая прихожанина.

Но если сейчас выстрелить, сюда сбежится вся община…

– Н-не з-з-з-наю, – с набитым ртом промычал Прянин.

– Михалыч, – позвал кто-то от входа. – Тут это… Кирилл… Андрониевич…

– Что – Кирилл? Опять напился и спит?!

– Да не, мертвый он…

У прихожанина отвисла челюсть и глаза округлились. Он опустил «кедр», и в эту же секунду Данила прыгнул на него сбоку и с размаху толкнул, ударив головой о стену. Кондрат, оценив ситуацию, метнулся к дверям, чтобы по-тихому снять второго, но опоздал.

Второй успел вскрикнуть и выстрелить из двустволки. Промазал, но шуму наделал. Кондрату не оставалось ничего другого, как выстрелить в ответ из нагана. И он попал.

– Шухер, – сказал уголовник, деловито обыскивая труп. – Щас сбегутся.

Данила, борясь с искушением пристрелить Прянина на месте, скомандовал:

– Уходим, пока не началось…

Но уже началось. Как только они вчетвером выскочили из лабаза, взвыла сирена. Где-то зазвенел колокол. Паства отца Андрония просыпалась, надевала штаны, хватала оружие и бежала к лабазу.

– Много их, командир, – сказал Кондрат. – У нас патронов не хватит.

– К воротам, живо! – приказал Данила. Он заскочил в лабаз, пинком сбил крышку с канистры соляры, плеснул на доски, чиркнул спичкой. Соляра затлела неохотно. Пусть решают, что им дороже – припасы на зиму или месть…

У ворот их уже ждали. Старенький «УАЗ Патриот», обшитый листовым железом для пущей пуленепробиваемости, перегородил выезд, а из-за машины по Даниле и его команде молча и без всяких предисловий ударили из пяти или шести стволов.

Данила успел огрызнуться короткой очередью и залег. Кондрат лупанул в ответ из двустволки. И даже доцент, прихвативший «кедр», попытался было выстрелить, но не разобрался с предохранителем. Марина просто распласталась на земле, выставив перед собой вещмешок.

Бойцы из-за «уазика» стреляли не метко, но так интенсивно, что даже голову поднять не получалось. «Что у них там, патронов немерено?» – удивился Астрахан, и тут же сообразил: они нас просто задерживают, пока не подтянутся основные силы.

Внезапно пальба прекратилась. Раздались два одиночных выстрела – контрольных, кто-то кого-то добивал, и знакомый голос осведомился:

– Ну что, бро, долго валяться собираемся?

Данила вскочил. Момент глядел на него настороженно, но «грозу» держал стволом вниз.

Ладно, сейчас не время для разборок…

– Заводи машину, – приказал Астрахан.

– Облом, бро… – развел руками Гена. – Этот бугай Кондрат шину прострелил. И запаски, как назло, нет… О, гляди, за вами уже бегут.

– Тогда – вперед! Ходу! Момент, прикрываешь!

– Понял тебя, бро… – ухмыльнулся тот. – Э, слушай, а где Рома?

* * *