Наедине

— Ты просто так звонишь? — спрашиваю, незримо подталкивая бывшего возлюбленного к озвучиванию главной причины этого бессмысленного звонка, не нужного ни мне, ни ему.

— Ну да, — подтверждает с неохотой. — Сима, мы… Давно не виделись, правда?

— Правда, — киваю, хотя он и не может меня видеть.

— Я хотел бы с тобой встретиться. Как-нибудь… В любой день, когда тебе будет удобно.

— Днем мне неудобно, — в тон ему отвечаю я, хотя мне очень хочется вновь завести старую тему о том, что нам вообще больше ни к чему видеться друг с другом. — Я работаю ночью, помнишь? А днем отсыпаюсь.

С его стороны следует полуминутная заминка.

— Да… Да, конечно, я помню, милая, — мой протяжный вздох совершенно ни о чем ему не говорит. — Ты все еще торчишь в этом стремном местечке для пси… кхм, да?

— Да, — подтверждаю.

— Так, значит, днем вообще никак? А вечером ты работаешь?

— Все верно, — я опираюсь локтями о барную стойку, низко опуская голову, и все же предпринимаю заранее провальную попытку напомнить бывшему парню кое о чем, стоящем куда большего внимания. — Володь, может, нам вовсе незачем встречаться, раз уж это вызывает такие сложности?

— Ну о чем ты говоришь? Я соскучился. Очень хочу увидеть тебя, милая.

— Володь, ты совсем-совсем меня не слушаешь?

— Ты сейчас обо всех этих глупостях, которые наговорила мне в прошлый раз? — запоздало осеняет моего бывшего возлюбленного. — Не бери в голову, я ведь понимаю, что ты ужасно расстроена, и…

— Расстроена? — изумленно перебиваю я, решив, что попросту ослышалась, ведь даже Володя не мог сказать мне такой непозволительной чуши.

— Ну, да…

— Да… — медленно тяну я следом за ним, из последних сил сдерживаясь, чтобы не сорваться в откровенную грубость. — Извини, мне нужно идти.

И, прежде чем Володя успевает произнести хоть слово в возражение, я поспешно нажимаю на большую кнопку, разом прерывая этот бесполезный, глупый звонок.

— Никит, — тоскливо зову своего друга, заметив, что пространство рядом со стойкой опустело, и бармен больше не занят ничем существенным. — Пойдем, покурим, а?

Он мельком оглядывается туда, где совсем недавно стояли Стевич с Елизаветой, колеблется с пару секунд, после чего решительно кивает и выбирается следом за мной из-за барной стойки.

Глава 17. СМЕРТЕЛЬНЫЙ ПОЦЕЛУЙ

Мы с барменом выходим на улицу через заднюю дверь клуба и останавливаемся на крыльце. Вдохнув полной грудью ранний утренний воздух, пахнувший осенней сыростью, я тянусь к карману за сигаретами, намереваясь существенно приправить его никотином, но Никита отрицательно качает головой и протягивает мне свое курево, комментируя лаконично:

— День какой-то на редкость паршивый…

Поколебавшись с пару секунд, я осторожно вытаскиваю из его пальцев убойный косяк, кручу в ладони и едва затягиваюсь, однако эффект ощущаю почти сразу. По телу мягкими волнами разливается приятное тепло, а осадок от недавнего разговора с Володей понемногу выветривается из моей головы, я все меньше думаю о причинах, побудивших бывшего парня к этому неожиданному звонку. Голова начинает кружиться, и я сажусь прямо на нижнюю ступеньку пыльной лестницы, успев подумать о том, что на черной одежде все равно ничего не заметно. Никита, не долго думая, устраивается рядом. Мы сидим с ним плечом к плечу, курим и синхронно смотрим на Панка, старательно вылизывающего свои теплые гладкие бока.

— Зашибись, вот это кот! — внезапно хохочет Ник, просовывая косяк между зубов, и я, поддавшись его веселому настрою, тоже начинаю смеяться.

— Кис-кис, — чуть наклоняюсь вперед, подзывая к нам Панка, но кот лишь смеряет меня и Никиту презрительным взглядом и вновь возвращается к прерванному занятию, чем необычайно нас веселит. На сей раз совладать с приступом хохота становится еще сложнее.

— Я знаю, почему Стевич так его обожает, — тянет Ник, кладя ладонь мне на плечо. — Этот кот способен послать тебя ко всем чертям без единого слова! Как думаешь, если бы он мог говорить, что бы он нам сейчас сказал?

— Нам лучше этого не знать, — качаю головой и затягиваюсь глубже, с каждым разом входя во все больший вкус. — Боже, эта штука нереально убойная… Где ты ее взял?

— У наших посетителей, — отмахивается Ник и внезапно предлагает мне: — Сим, а давай покрасим Панка, а? Под цвет когтей графини Батори? — я уже хохочу в голос, прикрывая рот ладонью, а мой друг все никак не унимается. — Ты только представь, как Стевич вытаскивает под локоток свою величавую мадам, а им навстречу выпрыгивает наш не менее величавый Панк, и…

— Стевич нас уволит, — машу свободной рукой, почти задевая ладонью разошедшегося Никиту.

— Или съест, — со смехом подсказывает Ник, намекая на наш недавний разговор за барной стойкой. — Зато будет весело! — мой друг замолкает, и какое-то время мы молча курим, не сводя взгляда с умывающегося Панка. Кот же не обращает на нас никакого внимания, и неожиданно мне кажется это обидным. Я показываю Панку язык, завязываю с косяком и подпираю щеку ладонью, снова оборачиваясь к Никите.