Надо же, как интересно получилось (СИ)

— Я знаю. – тихо начинаю я, но угомонить нервное напряжение у меня не выходит – и в итоге мои последующие слова звучат слишком громко и даже немного визгливо. – Но ведь дело совсем не в них!

Не в них. Потому что они – лишь верхушка айсберга. Льдышка за льдышкой, молекула за молекулой – каждое неправильное или обманчиво почти правильное действие, каждое событие, начиная со всей этой ситуации с несогласием, падениями и побегами, склеилось в такую махину, что просто так всё не исправить, не изменить. И тем не менее, канон пошёл прахом, и неужели для этого просто нужно знать, что должно было быть и действовать совсем наоборот? Видимо так. Разве это не доказательство, что Судьба, Пророчества – это не истина в последней инстанции?

— А ты довольно сильно привязалась к моему сыну. – внезапно мягко произносит он, легко улыбаясь одними уголками губ.

Это даёт понимание, что Бог, Чак – не важно – всё-таки по прежнему его любит. И тем сильнее моё непонимание Его действий.

— Это имеет значение? – усмехаюсь я, понимая вторую вещь – Чак избегает прямого ответа в сторону интересующих меня обстоятельств. – Да, привязалась. – не отрицаю я. Признать это на удивление легко. – Ты был уверен, что он не изменится.

— Он не мог, не должен был этого сделать. – просто говорит Бог.

И это вызывает острый приступ раздражения. Я кривлюсь, как от зубной боли, отстранённо думая, что именно так ощущали себя Винчестеры при своих фанах – и меня в том числе, когда узнали правду. Персонажами. Существами без воли, с уже прописанными действиями и судьбой, от которой не вправе отступиться.

— Но тем не менее, вот он – решивший не убивать людей, легко болтающий с Габриэлем… – перечисляю я, а затем замолкаю. – Хотя, знаешь, ты действительно прав, – хмыкаю я. – Он не изменился. Потому что он всегда был таким – любящим братом, любящим сыном. Единственное, что теперь иначе – принятие людей, как данность. Не преклонение перед нами колен, нет, но это большее, что может быть с его стороны. Потому что всегда обидно, когда тебе предпочитают новые игрушки.

— Я не заменил их на вас. – качает он головой.

На лице расползается горькая усмешка.

— Но и не объяснил этого. – отзеркаливаю я его движения. – Ты ведь так и не собираешься ничего менять?

— Нет, Элис. – то, с какой лёгкостью он это говорит меня неприятно поражает. – Всё уже предрешено, Михаил не отступит, и ты не сможешь ничего исправить.

В прошлый раз, помнится, он говорил мне нечто похожее, уверял, что я не могу изменить Люцифера. Я и вправду не могла, он и так был собой – этот Светоносный и тот, каким он был до этого – одно и тоже живое существо. Все имеют право на ошибки, все могут оступиться. Каждый может раскаяться, каждый в праве идти дальше. Я всего лишь натолкнула его, дала то, что ему нужно было – понимание и сочувствие, а Габриэль и, вероятно, их разговор, что так и остался за гранью моих познаний, послужил мощным катализатором, что помогло в конечном итоге нашему Светоносному решить, хочет ли он следовать своей судьбе, навязанной Отцом.

Михаил не отступит, да?

“Так явитесь ему и вправьте мозги” – хочется заорать мне.

Но вместо этого, я только обхожу Чака, даже не смотря на него, и иду в сторону выхода. Почему-то даже не возникает и мысли о том, что Бог может оказаться против отпускать в вольное плавание кого-то, кто знает секрет его личины.

Пусть не переживает, я не собираюсь сообщать об этом ни Люциферу, ни Габриэлю, ни даже Винчестерам с их Касом. Потому что за этим знанием несомненно последует жёсткое, жестокое разочарование.

Потому что уже нельзя будет обнадёжиться фразой, что Бог был вынужден уйти, что была какая-то особенно важная причина, что Он не видит, что за хрень сейчас твориться в мире.

— Кажется, я сломала вам весь сюжет, да? – у самого порога говорю я, не оборачиваясь, смотря на улицу сквозь проход приоткрытой моей рукой двери. Голос отдаёт каким-то ехидством, злой иронией, даже ядом. – Не беспокойтесь, мы доломаем его окончательно.

Была причина, заставляющая меня желать ошибиться, но, увы, желание не сбылось. Это знание правды отчего-то причиняло боль, не физическую, но моральную, душевную, оно отдавало горечью и отчаянием, жгло огнём и кололо грустью. Бога Чака можно понять, но принять всё это – слишком тяжело, слишком… просто слишком.

Эта правда разрывала меня на куски.

И тем не менее по возвращению я улыбаюсь Люциферу, почти привычно отшучиваясь на насмешливую фразу Габриэля, вру, что гуляла.

И всё-таки – как же холодно.

Комментарий к Глава 22

Группа ВК - https://vk.com/club89977622

Итак, на счёт Аска, раз никто на фикбуке кроме двух человек не высказал своё мнение (один - автор идеи - за и один - против), а в опросе в группе набралось три человека, которые хотели бы видеть нечто подобное для персонажей фанфика, то я всё же решила создать обсуждение в группе, где можно задать вопросы персонажам (Элис и остальным) - https://vk.com/topic-89977622_39014835

========== Глава 23 ==========

Я сцепила руки между собой и устало посмотрела на Люцифера.

— Пожалуйста.