Надменный герцог

Яркий румянец залил щеки Джулиет, она поежилась под пристальным взглядом проницательных серых глаз герцога де Кастро.

— Прошу вас, сеньор, — воскликнула она, — не можете ли вы отпустить меня, не требуя подробного отчета?

Лицо герцога помрачнело.

— Нет, не могу, сеньорита! — ответил он, с трудом сдерживая бушевавший гнев. — Пока вы служите у меня, я хочу знать, где, как и с кем вы проводите свое время!

Напряженные до предела нервы девушки не выдержали; высокомерный тон герцога вдруг разозлил ее.

— Как вы смеете так разговаривать со мной? — гневно воскликнула она. — Может быть, я и служу у вас, но не являюсь вашей собственностью!

— Сеньорита, вы забываетесь! — угрожающе процедил он.

— Нет, это вы забываетесь, сеньор! — в тон ему парировала Джулиет, не обращая внимания на любопытные взгляды, которые бросали на них прохожие.

— Сеньорита, меня хорошо знают на Барбадосе, и я не потерплю, чтобы вы ставили меня в дурацкое положение в самом центре столицы, — возмущенно бросил герцог, и Джулиет не успела опомниться, как он, открыв заднюю дверцу машины, втолкнул девушку внутрь и громко хлопнул дверцей. Сев за руль, герцог вывел машину со стоянки прежде, чем она осознала, что произошло.

— Как вы смеете! — возмутилась она.

Тереса тоже удивленно смотрела на странное поведение своего опекуна.

— Сеньорита Саммерс имеет право поступать, как ей хочется, дядя Фелипе! — сказала она.

Герцог холодно взглянул на нее.

— Это тебя не касается, Тереса, поэтому прошу не вмешиваться. — Он так резко повернул машину, что Джулиет пришлось схватиться за сиденье, а потом спросил:

— Если вы, сеньорита, скажете, куда направляетесь, я сам отвезу вас.

Джулиет задумалась. Девушка со скромными средствами вряд ли могла выбрать клуб «Хаузер-Риф» в качестве места встречи. Но гнев ослепил Джулиет, и она решила не скрывать, куда направляется. В конце концов, герцог все равно не узнает, зачем она туда поехала, и ему будет полезно немного поломать голову.

Джулиет решительно наклонилась вперед.

— Клуб «Хаузер-Риф», — спокойно назвала она. — И побыстрее, я должна там быть в три часа!

— Не смейте мне приказывать, а то можете горько пожалеть об этом! — резко бросил он, и Джулиет сочла за благо промолчать. Ей и самой было неприятно так себя вести, и она жалела, что не смогла устроить встречу с отцом, не вызывая раздражения герцога де Кастро.

Клуб «Хаузер-Риф» находился за городом, на побережье. Это было шикарное место — с теннисным кортом и полем для гольфа, с плавательным бассейном замысловатой формы, над которым свешивались цветущие ветки красного и белого жасмина, а также алых гибискусов.

Гости размещались в отдельных коттеджах, каждый из которых имел свой сад и изолированный участок пляжа. В отдельном здании располагался ночной клуб и ресторан, но каждый гость мог заказать себе еду и в коттедж.

Когда герцог остановил машину у колоннады парадного входа, Джулиет сразу же вышла. В этот момент из вращающихся дверей появился высокий широкоплечий мужчина средних лет и поспешил ей навстречу. Эти темные, уже начавшие седеть волосы, это озабоченное лицо, даже морщины на лбу были такими родными для Джулиет. Услышав его радостный возглас: «Джулиет!», она бросилась в его объятия. Только резкий звук захлопнувшейся дверцы и шорох шин быстро удалявшегося автомобиля омрачили момент встречи Джулиет с отцом.

Но тут волнение и беспокойство по поводу предстоящего разговора с отцом заставили ее на время забыть обо всем остальном.

— Боже мой! — пробормотал отец, отстраняя дочь от себя, чтобы тут же опять обнять ее. — Если ты еще раз так сделаешь… — Он покачал головой. — Что, черт возьми, ты вытворяешь? Когда я получил сообщение от Максуэлла, то чуть было не лишился рассудка.

Джулиет промолчала, и отец повел ее через неправдоподобно зеленую лужайку к тому коттеджу, который он занимал всякий раз, приезжая на Барбадос. Они расположились на веранде с видом на морс, и стюард принес им дайкири. Джулиет закурила и сосредоточилась на предстоящем ей трудном разговоре с отцом.

Закурив сигару, Роберт Линдсей сел поближе к дочери, будто бы боясь, что она опять внезапно исчезнет.

— Ну, — сказал он, — объясни мне, что произошло?

Джулиет задумчиво провела рукой по складке своей юбки.

— Папа, ты отлично знаешь, что произошло. Я нашла себе работу.

Роберт Линдсей взглянул на опушенную голову дочери.

— Зачем?

— К чему все опять начинать сначала? Я уже сотни раз говорила тебе, что мне нужна независимость. Всю жизнь все решения за меня принимал ты. Ты выбирал для меня школу, друзей, даже стал искать для меня мужа! Боже правый, неужели ты не видишь, как мне плохо от этого?

Отец нахмурился.

— Джулиет, — мрачно произнес он, — в этом мире существует только две категории людей: победители и побежденные. Я не могу назвать себя счастливчиком, потому что все, чего я достиг, добился своим трудом, а не по счастливой случайности, но могу сказать, что я почти уже вошел в число победителей.

— О, папа!

— Ну что еще?