Надменный герцог

Роберт Линдзи действительно пришел в невероятную ярость, когда получил письмо, которое Розмари отправила после отъезда Джульет из Лондона. Он, как они и предполагали, направил свои стопы прямо к Розмари и потребовал, чтобы та немедленно сказала ему, где находится его дочь.

«К тому времени, как он ушел, я была взвинчена до предела, — продолжала Розмари. — Твой отец говорил о сокрытии фактов, об обращении в полицию и так далее, но, думаю, он блефует, потому что меньше всего на свете хочет ненужной огласки, а ведь если ты обратился в полицию, избежать вмешательства прессы фактически невозможно».

Джульет остановилась, почувствовав ужасающий упадок сил. Письмо Розмари живо напомнило ей ее несчастную затворническую жизнь в Англии. Ну как в конце двадцатого века можно быть таким ограниченным? Неужели ее отец не видит, что она стремится к духовной свободе больше, чем к физической? Неужели он совсем не понимает свою дочь?

Она взяла сигарету, затянулась и продолжила читать письмо.

«Как бы то ни было, после нескольких дней безуспешных поисков он связался с папой. Папа, естественно, ничего не знал о нашем разговоре, и я почувствовала себя бессовестной обманщицей. Думаю, составляя наш план, мы сами не понимали, скольких людей может привлечь твой отец. И тут случилось самое ужасное! Мама, которая, как ты знаешь, необыкновенно добра, пожалела твоего отца и решила сама кое-что разведать. Она предположила, что, если ты отправилась за границу, логично полагать, что поехала ты не под своим именем из страха быть пойманной, и т. д.».

У Джульет пересохло во рту, задрожали руки, и письмо Розмари заплясало у нее перед глазами.

«Не спрашивай меня, почему эта мысль пришла ей в голову. Похоже, твой отец исчерпал все свои возможности в этой стране и охотно согласился на ее помощь. После недолгого изучения списков рейсов, чье время совпадает со временем твоего исчезновения, было обнаружено, что некая Розмари Сам-мерз вылетела на Барбадос рейсом Британской корпорации трансокеанских воздушных сообщений!»

Джульет упала на постель. О господи, в отчаянии подумала она.

«Можешь себе представить, что я чувствовала! Особенно когда на меня с обеих сторон нажимали мои родители и твой отец. Но не бойся! Я не раскрыла, куда именно ты направилась, и даже, несмотря на то что в Бриджтауне навели кое-какие справки, никому пока не известно, где ты находишься. По-видимому, у человека, на которого ты работаешь, имеется личный транспорт, а так как на островах очень много людей с такими же возможностями, у твоего отца ничего не получается».

Узнав эту новость, Джульет вздохнула с облегчением, хоть и понимала, что отец так легко не сдастся. Она перевернула последнюю страницу письма.

«Так что я в ловушке! Мои родители оказались намного умнее. Они понимают, что я не могу нарушить данное тебе слово, но ты же лучше меня знаешь, как твой отец умеет добиваться своего, и, думаю, он сумеет повлиять на них, пригрозив отыграться на мне».

Джульет села. Это невыносимо. Она не может допустить, чтобы Розмари и ее родителей преследовали подобным образом. Разумеется, она прекрасно знает, что ее отец использует для достижения желаемого все доступные способы. Разве не это было главной причиной ее бегства? Господи, да почему она решила, что на этот раз он будет менее жесток? А вот она глупа и неразумна. Втянув в свою авантюру Розмари и ее родителей, она проявила беспечность и трусость.

Но что она могла сделать? Вкус свободы, даже если она сопровождается душевной болью, всегда был для нее важнее всего. Но рано или поздно ей придется предстать перед отцом, а если он угрожает Саммерзам преследованиями, она должна действовать незамедлительно и быстро.

Сначала она дочитала письмо Розмари. В нем не было ни слова обвинения, и Джульет подумала, какая преданная и надежная у нее подруга.

Она не знала никого, кто мог бы взять на себя такую ответственность.

Она устало походила по комнате, снова и снова обдумывая проблему. Не оставалось никаких сомнений в том, что ей придется встретиться с отцом и попытаться, хоть и, вероятно, безуспешно, заставить его войти в ее положение и отдать дань ее здравому смыслу.

Стук в дверь возвестил о приходе Консуэло. Джульет, все еще переполненная нахлынувшими эмоциями, вздрогнула от этого неожиданного вторжения. На краткий миг минуты, проведенные с герцогом на пляже, стерлись из ее памяти, а теперь вспомнились вновь, и их разговор вновь зазвучал у нее в ушах. То, что она обнаружила, какие чувства питает к своему хозяину, казалось ей даже более ужасающим, чем предположение, что ей, возможно, предстоит незамедлительно покинуть эти места. Может быть, она сошла с ума; в конце концов, большинство девушек запрыгало бы от радости при одной возможности убежать от этой бесполезной жизни, но Джульет могла лишь представить, насколько пустой будет ее жизнь, если она больше никогда не увидит герцога.

Консуэло недоуменно взглянула на нее и поставила поднос с чаем на ночной столик.