Читаем Надежда умирает последней полностью

Надежда умирает последней

Катюша неуверенно кивнула. Присев, подставила ей спину. Моя крошка тут же взобралась на меня, повиснув как обезьянка, обхватив руками за шею, а ногами вокруг пояса. С трудом поднявшись (все же я мало отдохнула, поэтому сил и у меня было не очень-то много, а усталость брала свое) прислушалась. Рыси все еще сражались. Вот и хорошо. Я поползла вверх. Медленно, шаг за шагом двигалась вперед, не обращая внимания ни на боль во всех мышцах, ни на содранные в кровь ладони, ни на впивающиеся в тело камни. Закусив губу чтобы не стонать, громко сопела еле дыша. Сдаваться я не собиралась. Если этот гад, готов разорвать собственного сына, то нам от него ждать жалости не приходится. И вот мы уже перебрались на другую сторону. Нужно только спуститься и мы будем спасены. Я ползу. Слезы злости застилают глаза. Почему я такая слабая, до границы территории рысей совсем чуть-чуть осталось, а я еле двигаюсь. Распластавшись на земле, прислушалась. Звуков боя не слышно. Хорошо это или плохо? Кто победил? Возможно, мы просто далеко от них ушли. Или оба оборотня погибли разбившись? Жив ли Борис? Надеюсь, что да. В отличие от своего отца, он оказался вполне нормальным и адекватным молодым человеком.

Прикрыв на секунду глаза, постаралась собрать последние силы. Но как это сделать, если не могу и пальцем пошевелить. Катюша слезла с меня, встав рядом на коленях.

— Мамочка, нам надо идти. Мамочка, поднимайся. Пожалуйста. Мамочка, открой глазки. Мама, мне страшно.

Она меня трясла за плечо, все время зовя, а у меня не было сил даже глаза открыть. Вдох-выдох, вдох-выдох. И вот я уже на четвереньках, пусть хоть и шатает меня, но все же. Подняться в полный рост не смогу. Но хоть так. Одну руку вперед, потом вторую. Ногу. Вперед. Шаг за шагом. Метр за метром. Еще и еще. Вот так. Рядом идет мое солнышко, хваля меня и подбадривая, прося и поддерживая. Ради нее, все ради нее. Но неожиданно Катя остановилась и испуганно прижалась ко мне. Приподняв голову, увидела стоящего в нескольких метрах впереди альфу рысей. Голого и окровавленного, с ненавистью смотрящего на меня.

— Это все из-за тебя. Что ты ему наговорила? — Подойдя ко мне в плотную, он с размаху ударил меня ногой в бок, от чего я отлетела в сторону и упала на спину. В глазах на несколько секунд потемнело, но мне не дали потерять сознание. Хлесткий удар по щеке не только разбил мне губу, но и заставил мое сознание вернуться. — Что ты ему наобещала? Я из-за тебя потерял последнего ребенка. Ты мне за это ответишь.

Оборотень занес руку для еще одного удара, но его остановило грозное рычание. Я только и смогла, что скосить взгляд, чтобы увидеть новое действующее лицо. В нескольких метрах от нас стоял черный волк. Пришел! Он все же за нами пришел! Успел!

Прищурилась, чтобы лучше увидеть того, за кем все эти недели тосковали душа и сердце, я попыталась сесть. В последний раз, когда его видела, он выглядел намного лучше. От того оборотня, которого помнила, осталась только тень. Не знаю как выглядит человек, а волк сильно отощал, так, что были видны выпирающие ребра. Шерсть сбилась и торчит клоками во все стороны. Местами видны проплешины. А вот в глазах, с ненавистью смотрящих на Совельева, светятся ярость и бешенство.

Начался новый бой. Следить за ним у меня не было сил. Закрыв глаза только слушала рычание двух зверей дерущихся не на жизнь — насмерть. На плече пристроилась Катя. Она прижималась ко мне, спрятав лицо, чтобы не видеть происходящее. Бедная моя, сколько же тебе пришлось испытать из-за глупости взрослых. Из-за моей глупости. И еще неизвестно конец это или нет. Слез больше не было. Только апатия.

Я не услышала когда закончился бой, просто почувствовала, как в мой бок тычется мокрый нос. Попыталась открыть глаза, но смогла только один, второй уже заплыл. Рядом стоял волк. Мой волк. Подняв руку запустила пальцы в его шерсть.

— Ты все же пришел. Я уже и не надеялась.

И вот нас уже обнимают такие родные руки.

— Извини, что так долго. Никогда себе этого не прощу. Не отпущу вас больше никогда и никуда.

— Что с Совельевым? — отстраняться, чтобы рассмотреть, что делается позади Дмитрия, не было ни сил, ни желания.

— Сдох.

— Это хорошо, — приклонив голову на плечо своего волка, закрыла глаза. Теперь можно расслабиться и отдохнуть. Рядом закрутилась Катюша.

— Мам, а кто это?

Улыбнувшись, не открывая глаз подтянула голову дочки поближе, поцеловала ее в щеку и прошептала.

— Это твой папа.

— Папа? А он теперь будет с нами? Мам, он будет нас защищать?

— Конечно, я теперь всегда буду с вами. Вас больше никто не посмеет обидеть.

— Это хорошо. Ты большой и сильный. Только худой очень.