Надежда умирает последней

— А девочки, они тоже так зарабатывают свой статус?

— Нет, конечно. Сражаются только самцы. Самкам это не нужно.

— А если у нас будут сыновья, они тоже должны будут через это проходить?

— Да, и это не обсуждается, — судя по жесткому голосу, которым это было сказано, спорить не имело смысла. — Так происходит взросление альфа-самца у волков-оборотней.

Слова Фролова неприятно царапнули душу. Интересно, я для них здесь еще женщина или уже самка? Спрашивать почему-то не захотелось. Так как была уверена, ответ мне не понравится. Да и не это главное сейчас, меня волнует кое-что другое. Наконец-то появилась возможность нормально поговорить.

— Как прошел обмен? Что рассказывает Таисия?

Дмитрий посмотрел на меня извиняющимся взглядом. У него явно ничего не получается. Неужели все настолько плохо? Почему он молчит? Паника захлестнула меня. Что с моей дочерью? Слезы сами полились из глаз.

— Оль, ну ты чего? Не расстраивайся. Все не так плохо.

— А как? Насколько все плохо?

Я смотрела в темные глаза оборотня, пытаясь найти там ответ.

— Обмен не состоялся. Точнее, все пошло не так, как было задумано. Была назначена встреча. Начался обмен. Вот только Таисия не захотела к нам идти. Она с середины дороги пошла назад. Получается мы потеряли заложника так никого и не получив взамен.

Захотелось выругаться. С трудом удержавшись от этого, поинтересовалась.

— Но почему?

— Не знаю. Можно было бы предположить, что она боится меня, но на обмене был Драгож. Я не знаю, почему она так поступила. Нет даже предположений.

— А ее могут чем-то шантажировать?

— Единственный, с помощью кого на нее можно надавить, здесь. Да и смысла в этом не вижу. Насколько знаю, она с рысями раньше не имела дел. Так что вряд ли что-то им должна.

— Тогда что?

— Не знаю. Но обещаю тебе узнать. Ты мне веришь?

И что ему ответить? Я испытывающе посмотрела ему в глаза, выискивая там правду. Что он может скрывать? Об одном я уже знаю точно. Вот сейчас и проверю, насколько ему можно верить.

— А что Катюша, о ней что-то известно? Как она?

Фролов, отвернувшись подошел к окну, и, стоя ко мне спиной, глухим голосом стал отвечать.

— Она жива.

— Откуда ты это знаешь? — захотелось подойти и ударить его, начать кричать и обвинять во лжи. Хотя почему же во лжи? Он не врет, скорее недоговаривает.

— Мне это сказал глава семьи рысей.

— И ты ему веришь? После всего, что он сделал, — как ни старалась, но ехидные нотки из голоса убрать не получалось.

— Чтобы он ни сделал, но его слову можно верить. И если он сказал, что дочь будет жива пока я или кто-то из моей стаи не пересечем границу его земель, то так оно и будет. По этой же причине и не хочу рисковать. У меня будет только одна попытка. Поэтому я должен точно все рассчитать. Потерпи, пожалуйста. Я хочу вырвать Катю из когтей этой сволочи, ничуть не меньше тебя. Доверься мне.

Довериться? Как можно доверять тому, кто недоговаривает? Кто ни во что не посвящает. Ничего не рассказывает. Решает все сам. Он мне просто не оставляет выбора. Надо начинать что-то делать самой. Вот только Дмитрий прав в одном: надо все рассчитать и подготовить. Просто лезть в логово к врагу бессмысленно. Да и само логово еще надо найти.

17

Прошло три месяца. Три долгих, мучительных, изматывающих душу месяца. И ничего. До сих пор никаких результатов. Фролов все время твердил, что дочь жива и как бы я его ни пыталась вывести на откровенный разговор, откуда он это знает, ничего не получалось. Моя профессиональная выдержка, которой я так гордилась, трещала по швам. Меня пытались успокоить словами, что как только появится хотя бы мизерный шанс спасти Катюшу, им воспользуются. Сейчас же не зная ее точного места нахождения, только приблизительное, а это довольно большая площадь для возможных поисков, рисковать он не может. Я и не заставляла, прекрасно все понимая. Но с каждым днем, тоска и апатия больше и больше заполняли мою душу, становясь моими постоянными и неизменными спутниками.

Только иногда удавалось немного отвлечься на Влада, но это меня не спасало. Перед глазами все время были фотографии дочери. Возможно, если бы я чем-то могла занять свое свободное время, было бы немного легче переносить все это, но меня держали на территории волков, разрешая выезжать только время от времени. Я отлично Фролова понимала, но мне-то от этого легче не становилось. Хотя, все равно не смогла бы работать и разбирать чужие проблемами, когда голова все время занята своей бедой. Еще получалось слегка отвлечься, когда помогала Наталье Сергеевне на кухне да приходящей девушке с уборкой в доме. Никто из них и слова против этого не сказал. Разве что поглядывали сочувственно. От их взглядов становилось еще хуже.