Надежда [Рассказы и повести]

По темному коридору они дошли до двери Джузеппе. Пабло постучал. Изнутри что-то ответили на незнакомом мальчику языке.

Они вошли в полутемную с низким потолком и нештукатуренными стенами комнату.

Возле стола стоял толстый мужчина, тот самый, что подходил к мальчику на почте. В руках у него был ботинок.

Он вгляделся в мальчика, лицо его побледнело, глаза расширились. Он бросил ботинок на стол и глухо сказал что-то на том же языке.

Пабло подошел к нему и начал говорить, потом оглянулся на мальчика и пояснил.

— Это мы по-итальянски. Мы итальянцы. — Джузеппе слушал его, тяжело дыша и глядя на мальчика.

Пабло говорил долго. На кровати, справа у стены, рядом с мальчиком зашевелилась какая-то темная груда. Он испуганно отодвинулся.

— Не бойся, — сказал Пабло, оборачиваясь. — Это Мария. Она снимает здесь угол. Она пришла с работы и спит. Тут еще пять человек живет. Они придут к ночи.

Он снова принялся говорить что-то Джузеппе. Тот слушал его молча. Лицо у него было печальное. Он кивал головой, отчего у него тряслись небритые щеки.

Пабло повернулся к мальчику.

— Всё в порядке. Он отдаст деньги.

— Пойдемте, — сказал Джузеппе. Он подошел к мальчику. — Ты прости нас. — Он развел руками. — Видишь, как мы живем. — Он помолчал. — Некоторые думают, что я толстый, а я больной. Ну, пойдемте.

— А деньги, мистер! — Мальчик покраснел.

— Деньги… — Джузеппе заторопился. — Конечно, конечно. — Он вытащил из кармана три пятидолларовые бумажки. — Вот тут, видишь, пятнадцать. — А еще пять надо спросить у сборщика. Я ему заплатил в счет долга.

— Ну, идемте, — сказал Пабло. — Идемте скорее.

Когда они выходили в коридор, женщина, всё время молча лежавшая лицом к стене на постели, что-то сказала по-итальянски. Джузеппе ответил ей.

— Она говорит, — объяснил Пабло мальчику, — что сборщик не отдаст пяти долларов. А Джузеппе надеется, что отдаст.

Сборщик жил в первом этаже. Дверь выходила прямо во двор.

При первом взгляде на этого человека сразу было видно, что он не из тех, кто отдает обратно уже полученные деньги. Он был высок, худ, мрачен и молчалив.

Пабло и Джузеппе заговорили по-итальянски. Пабло жестикулировал. Клок черных седеющих волос прыгал у него на лбу. Сборщик слушал их не перебивая, но без всякого выражения на лице смотрел на мальчика.

Когда Пабло кончил свои объяснения и Джузеппе подтвердил их, кивнув головой и прижав толстую руку к груди, сборщик сказал одно короткое слово и повернулся к своей двери.

Пабло загородил ему дорогу. Он не говорил, а кричал. Он потрясал руками, поднимал их к небу и показывал на мальчика.

Сборщик молча отодвинул Пабло в сторону и прошел к себе. Дверь хлопнула.

— Нет, — сказал Пабло. — Это не такой человек. Он не отдаст.

— Он неплохой человек, — мягко сказал Джузеппе. — Если он не отдал, он не может. — Он объяснил мальчику. — Ты не думай, что он плохой. Если он не будет собирать деньги, хозяин его выгонит.

Они стояли втроем молча. Мальчик прислонился к стене. Он почти уже не мог стоять на ногах. Заметно стемнело. В доме начали зажигаться огни в окнах. С верхних этажей донесся звук гитары и мужской высокий голос.

Где-то близко, очевидно во втором этаже, играли в карты и ссорились.

— Вот и всё, — сказал Джузеппе. — Нам уже ничего не сделать. Понимаешь? — Он обращался к мальчику.

— Да, — сказал задумчиво мальчик. — Да, мистер.

— Ты прости нас.

— Да, мистер.

Они помолчали. Затем Пабло осторожно сказал:

— Пожалуй, тебе нужно идти домой, мальчик.

— Да, мистер, — согласился мальчик.

Он оторвался от стены и улыбнулся растерянно. — Нужно идти… — Он посмотрел на мужчин. — До свидания, мистеры.

Оба они смотрели на его маленькую фигурку в полосатой рубашке. Медленно, чуть прихрамывая от усталости, он побрел направо от ворот.

— Вот мы и украли, — сказал Джузеппе.

— Да, украдешь тут, — Пабло сложил руки на груди и мрачно уставился в землю. — У меня прямо сердце разорвалось, когда он начал просить: «Отдайте мне мои деньги, мистер…»

— А где он живет? — спросил Джузеппе. — Он пошел направо.

— Кажется, в Латинском. — Пабло шагнул вперед. — Ведь ему надо в другую сторону…

Пабло нагнал мальчика, когда тот уже еще раз повернул направо.

— Куда же ты идешь? — Он взял мальчика за плечо.

Тот молча поднял на него глаза. Похудевшее за день лицо у него было совсем темным.

— Ты не знаешь, куда идти?

— Не знаю, мистер.

Пабло взял его за руку.

— Пойдем, я тебя доведу.

* * *

Уже совсем поздно, когда на железнодорожных путях зажглись зеленые и красные огоньки и пригородные поезда начали съезжаться домой в депо, итальянец и мальчик пришли на улицу, где длинные деревянные бараки отстояли далеко один от другого.

Женщина, которая сидела, кутаясь в платок, на скамье у одного из бараков, вскочила на ноги. Она бросилась к мальчику, как вихрь. Она целовала и обнимала его и отталкивала от себя, чтобы рассмотреть, цел ли он, и снова прижимала к себе. Итальянец стоял молча, ожидая, — Деньги, мама, — сказал, наконец, мальчик, вынимая из кармана пачку смятых бумажек.