Надежда

ПРОЛИНА «ВЫВЕЛА» ИЗ «БРИКА» РАМОЧКИ С АМЕРИКАНСКИМИ ПЕРЗИДЕНТАМИ, ПИФИЯМИ, ФЕЯМИ И СТАЛА КЛИКАТЬ ДА-ДА–НЕТ-ДА.

«Ты хочешь, что бы замок полетел?» – спрашивает на сей раз Тедди Рузвельт.

«Да».

«Хочешь ли ты, чтобы сначала мы отвезли гибридных собак на Венеру, где их дом?»

«Да».

«Хочешь ли ты, чтобы потом ты полетели в Нью-Йорк?»

«Да!» «Да!» «Да!»

«Достаточно одного «да». Девочка, будьте скромней. А то как-то не патриотично. Я понимаю, что у вас в России проблемы в 2010 году. Мор. Но люди, которые вот так легко говорят «да-да-да», хочу в Нью-Йорк у нас, по понятным причинам уважения не вызывают. Человек, который не любит свою Родину, не любит ничего. Даже если ваша Родина – льдина, на которой нечего есть и которая тает, это ваша Родина. Окей?»

«Да», – последний раз нажала Полли. И подумала, отвяжись ты, (типа) черт красноречивый, а сами-то в Америку уехали от большой любви к Ирландии что ли? Где вас угнетали плохие помещики, и земля ни фига не родила.

Пусси метка

ПУССИ МЕТКА ПОЯВИЛАСЬ В НЕБЕ НАД МИДОМ В 23-59, 7 ЯНВАРЯ.

Как будто из «черного кирпича» вышло девять разноцветных пасамонтан.

Не над МИДом, а над арбатским порталом. То, что там еще и МИД, это просто совпадение. Портал был, и когда не было Земли. Просто вещество конденсировалось на него, и так образовалась Земля.

Это была небесная инициация Ля Пусси, которая в дальнейшем сопровождала все наши значимые дела. Небо нас приняло и заметило.

Похоже на северное сияние. Только не гармошка или карты Таро, раскинутые через все небо, как бывает зимой где-нибудь на Таймыре или над Мурманском. Девять цветных пятен, «голов», одетых в разноцветные фантомки, в порядке чередования цветов, как в радуге. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Но, поскольку цветов в радуге семь, а «голов» девять, было два синих оттенка. Собственно синий и цвет индиго. Что соответствовало фантомке цвета индиго Эвтерпы. И два оттенка голубых: собственно аутентичный голубой и бирюзовый. Бирюзовую фантомку как правило носила медсестра Аня. Но строгости у нас ни в символике, ни в именах не было.

«Капитанские дочки над пропастью во ржи и 1001 собака»

Пролетая над гнездом кукушки, как фанера над Парижем, и летя на заводном апельсине в страну унесенных ветром, сворачиваем направо и попадаем в Зомбиленд. Но не прямо сейчас.

Последние инструкции, которые мы даем друг дружке в стиле «ничего страшного не будет. Немножко умрете. Потом воскресим. Если получится. А если нет, судьба. По рву замка прошла трещина и все «дрогнуло». Мы не верили, что ковчег полетит. Но в трещину не надо было «верить» мы ее видели. В полет не надо было верить, мы летели. В то, что замок летающий, не надо было верить, это нам расскажут потом очарованные жители Бестужево. Были «Очарованные странники» и не менее очарованные зрители. И возможно очарованные наблюдатели ЦРУ, УОББЯ, которые смотрели на это через свои шпионские спутники, которых, помимо НЛО-Дырамы, на бестужевском небосклоне одновременно можно наблюдать 5 – 6. Самый милый – северо-корейский, с узкими иллюминаторами. А иногда – южно-корейский, потому что от него доносится музыка бессмертного «Ганнам стайл».

Была пауза. Как в «Весне священной» Стравинского. Перед заключительной вакханалией. Называется «Поцелуй земле». А потом стало «хорошо». «И было им хорошо!». Но не от суррогатного «драга», а жизнь стала… хорошей… веселой.

Видимо замок «свернулся» и влетел через Дыраму в мир иной.

Амок-гибернация от перемещения в тонкое тело.

И я проснулась уже в «амоке». Амок не название нового наркотического вещества. Это скорее психотехника. Кома наоборот, креативная кома.

Амок давал вот что: люди не теряли сознание, они переставали мучительно переживать время, ожидание. Тем более, что они не знают, когда конец пути. И подозревают, что к конечной точке прилетят их правнуки. Тонкотельный «амок» дает кайф. Основное тело – эндорфиновое, как обычно, но с легким серотониновым эффектом: грустинка-ностальджинка. Но не до рвоты и, главное, привыкания нет.