Надеюсь и люблю

Теперь приемная изменилась до неузнаваемости: желтые стены украшало панно, выполненное учениками миссис Дрейлинг; мягкие стулья были обиты темно-синим бархатом, а на полу красовался красный ковер.

Он вспомнил, как Майк стояла на стремянке во время ремонта. Ее лицо и волосы были перепачканы краской. «Эй, тапер, боишься руки замарать? Неужели они такие нежные, что не могут удержать кисть?» – задорно крикнула она. В ответ он подошел к ней, обнял и поцеловал в теплые, пропахшие краской губы…

Лайем поспешил закрыть за собой дверь.

На улице ему стало лучше. Резкий перепад температуры – именно то, что ему сейчас необходимо, чтобы проветрить мозги. Он взглянул на часы. 2:38.

И вдруг он почувствовал, что меньше всего ему хочется сейчас ехать в больницу и сидеть у постели жены. Три долгих дня он провел рядом с ней, держа ее за руку и повторяя ненавистное ему имя Джулиана. И за все это время она ни разу не подала признаков жизни.

Лайем поднял воротник пальто и пошел вниз по улице. В это время года темнеет рано, и фонари вот-вот вспыхнут желтым светом, ловя падающие снежинки в золотистые сети огней.

Он завернул в кафе и заказал молочный коктейль. Ирма немного поболтала с ним, пока взбивался напиток, а потом оставила в покое. Сколько он ни уговаривал, она наотрез отказалась взять с него деньги. Тогда он попрощался и вышел.

Из дверей кондитерской вкусно пахло сдобными булочками с корицей. Лайем испытал сильнейший соблазн купить что-нибудь к завтраку, но мысль о том, что снова предстоит услышать ненавистное «Как она?» и ответить «Все так же», отвратила его от этой затеи.

В морозном горном воздухе далеко разносился заливистый детский смех. Лайем пошел на этот звук и вскоре оказался на ферме мистера Роббина. Его лягушачий пруд, расположенный в самом центре пастбища, по мановению волшебной палочки матери-природы был превращен в прекрасный каток. Вокруг него уже стояла вереница припаркованных машин, и теперь, когда по-настоящему стемнело, дети продолжали кататься на коньках в свете автомобильных фар. Звучала музыка – Гарт Брукс вовсю наяривал «У меня много друзей в долине». Сьюзи Сэнмен орудовала за столом для пикника и разогревала молоко на походной печурке. Майор Комфорт жарил хот-доги на раскаленной решетке над костром.

Лайем увидел Брета, который носился по льду со стайкой мальчишек. Роза сидела в одиночестве на лавочке возле пруда.

Он пробирался сквозь толпу, на ходу кивая соседям и знакомым, многие из которых не скрывали своего удивления при виде его. Когда он опустился на лавочку рядом с Розой, та молча придвинулась к краю, чтобы дать ему больше места.

– Папа, папа, смотри! – закричал Брет, размахивая руками. Лайем поднял глаза в тот момент, когда Брет разогнался изо всех сил и врезался в Шери Линдли, в результате чего они оба шлепнулись на лед, покатываясь со смеху.

– Жизнь продолжается, да, Роза? – тихо вымолвил Лайем, наблюдая, как его сын оттачивает мастерство, учась кататься задом наперед. Прошлой зимой Брет едва мог стоять на коньках.

– Да.

Лайем пытался согреть ладони о бумажный стаканчик с кофе, горячий пар приятно растекался по лицу. Только сейчас он понял, что промерз до костей. «А ведь в этом есть глубокий смысл, – неожиданно подумал он. – Холод ощущается сильнее всего в тот момент, когда начинаешь согреваться».

– Ей не становится лучше, Роза.

– Да. Я знаю.

– Мы уже много дней говорим с ней. Я столько раз повторял имя Джулиана, что боюсь случайно произнести его за обедом. Мне казалось, что Брет ей поможет, но он бывает в больнице каждый день после школы, и все безрезультатно.

– Наверное, ей нужно время.

– Сейчас время для нее плохой союзник. Я думаю…

В этот момент у него на поясе затрещал пейджер. Лайем тревожно взглянул на Розу и достал маленькую черную пластинку.

Срочное сообщение от Стивена Пенна. 911. Код, требующий немедленного ответа абонента.

– О Господи! Что-то с Майк…

– Возьми мою машину, – сказала Роза, протягивая ему ключи.

– Моя машина возле офиса. Ключи под солнцезащитным щитком. Возьми Брета и Джейси и поезжайте в больницу. Это может быть…

– Я знаю, что это может быть. Отправляйся. Мы едем за тобой.

– Остановка сердца.

Лайем тяжело опустился в кресло. Казалось, каждая Косточка в его теле размякла и утратила твердость. Ему с трудом удалось приподнять подбородок, который все время норовил уткнуться в грудь.

– Не знаю, что сказать тебе, Лайем. Ее сердце остановилось. Хотя мы быстро реанимировали ее и теперь ее жизнь вне опасности, это может оказаться дурным предзнаменованием. Не исключено, что организм перестает справляться. Я думаю, пришло время подготовить себя и детей к тому, что скоро наступит конец.

Конец. В профессии врача нет ничего труднее, чем сказать такое пациенту.

– Мне показалось, что в последние несколько дней ей стало лучше, – вздохнул Лайем.

Он догадывался, что Стив в этот момент подумал о своей жене Маргарет, которая ждала его дома – готовила ужин или, может быть, лепила с детьми во дворе снеговика. В глазах друга Лайем увидел сочувствие и понимание того, как страшно вдруг потерять любимого человека.