Нада

— Нет, Убийца, мы не станем ждать нападения! — Они поворачивались направо и налево, чтобы встретить врага, и по всем их рядам слышался шум поднимаемых щитов. Умслопогас отскочил назад, чтобы стать во главе своих людей, вперед кинулись воины Дингаана, желая, по возможности, исполнить волю короля. Галази-Волк бросился к Дингаану и, размахивая своей Дубиной, закричал громким голосом:

— Стой!

Опять наступило молчание; все видели, что тень от Дубины темным пятном лежала на голове Дингаана.

Дингаан, взглянув на великана, стоявшего над ним, почувствовал, как тень блестящей Дубины холодком легла на его лоб, и опять задрожал, но на этот раз от страха.

— Идите с миром! — сказал он.

— Хорошее слово, король! — заметил Волк, улыбаясь. Он медленно, спиной стал отступать к своим войскам, говоря: — Хвалите короля! Король приказал своим детям идти с миром!

Но как только Дингаан перестал чувствовать тень смерти над своей головой, ярость вернулась к нему, он собирался приказать своим воинам совершить нападение на племя Секиры, но я остановил его, говоря:

— В этом приказании таится твоя смерть, король, Убийца ногами растопчет твоих малочисленных воинов, и снова Дубина взглянет на тебя!

Дингаан понял, что я говорю правду, и не отдал опасного приказания; у него оставались только те воины, которые избегли огня, все остальные были посланы в Наталь, чтобы истребить буров. Но он жаждал крови, а потому обратился ко мне:

— Ты изменник, Мбопа, как я давно предполагал, и я поступлю с тобой, как та собака со своим неверным слугой! — И он бросил в меня ассегай, который держал в руке.

Я заметил его движение, предвидел удар и, подпрыгнув высоко в воздухе, избегнул его. Затем я повернулся и пустился быстро бежать, а за мной погналась часть королевских воинов. Бежать пришлось недалеко, до последней роты народа Секиры; воины увидели меня и под предводительством Умслопогаса, шедшего сзади всех, устремились ко мне навстречу. Воины, гнавшиеся за мною для того, чтобы убить меня, отстали.

— Здесь, у короля, мне больше нет места, сын мой! — сказал я Умслопогасу.

— Не бойся, отец, я найду тебе место! — отвечал тот.

Тогда я обратился к преследовавшим меня воинам и сказал:

— Передайте слова мои королю: нехорошо сделал он, что прогнал меня; я, Мбопа, посадил его на царство и я один мог там его держать. Так скажите ему, что будет еще хуже, если он станет разыскивать меня; тот день, когда мы еще раз встретимся лицом к лицу, будет днем его смерти. Так сказал Мбопа-врач, который еще никогда не предсказывал того, что не сбывалось!

После этого мы удалились из крааля Дингаана. Я вернулся впоследствии в этот крааль для того, чтобы предать пламени все, что Дингаан не уничтожил. Когда же я опять встретился с Дингааном… но рассказ об этом впереди, отец мой.

Мы удалились от крааля, никто не препятствовал нам, так как некому было препятствовать.

Когда Дингаан услыхал мои слова, он испугался, он знал, что лгать я не стану.

Поэтому он придержал свою руку, не послал войск, чтобы умертвить Умслопогаса, опасаясь смерти, которую я обещал навлечь на него. Раньше чем исчез его страх, Дингаана отвлекла война с амабуну, причиной которой стало избиение белых людей, и у него не оставалось свободных воинов, чтобы мстить какому-то мелкому вождю.

Но ярость его была так велика после всего случившегося, что, по своему обыкновению, он умертвил много невинных людей, чтобы удовлетворить жажду мщения.

XXIX. Рассказ Мбопы

Во время нашего пути Умслопогас рассказал мне обо всем, что случилось при нападении на галакази, и о своей встрече с Надой.

Наконец мы очутились у подножия горы Призраков и взглянули в каменное лицо старой Колдуньи, которая вечно сидит на высоте и ждет кончины мира; в ту же ночь мы дошли до крааля племени Секиры и с громким пением вступили в него. Галази не вошел с нами, он отправился на гору собрать свою стаю волков: проходя у подножия горы, мы слышали, как волки приветствовали его громким воем.

При нашем приближении к краалю все женщины и дети вышли к нам навстречу; во главе их шла Зинита, старшая жена Умслопогаса. Встретили они нас радостно, но при виде того, как много не хватает воинов, которые месяц назад выступили в поход, радость их сменилась печалью, и рыдания вознеслись к небу.

Умслопогас нежно приветствовал Зиниту, но мне показалось, что в его обращения звучала неискренность. Сначала она разговаривала с ним кротко, но когда узнала все, что случилось, ее слова из кротких стали резкими, и она начала бранить меня и с гневом накинулась на мужа.

Все это случилось много лет назад, а недавно я слышал, что Умслопогас бежал на север и стал на всю жизнь бездомным бродягой, и случилось это также из-за женщины, которая предала его и обвинила в убийстве Лусте, бывшего, подобно Галази, его названным братом. Не знаю, как все это случилось, но этот сильный и свирепый человек страдал той же слабостью, как и его дядя Дингаан, слабость эта погубила его, и я больше никогда не увижу своего питомца.