Читаем Над судьбой полностью

К моменту открытия франкской фактории у алдонтинов особенно выделялось братство Небегущих, а у шауни Воины-Псы. Их вождями были Зоркий Сокол и Твердое Сердце, вышедший из общества воинов-псов после смерти Сидящего Быка.

Входщие в эти общества воины отличались отчаянной смелостью, граничащей с фанатизмом. Они не испытывали горечи поражений в войнах с пришельцами и жаждали войны до полной победы. Воодушевленные полным разгромом врага в апреле шестьдесят девятого года, они требовали немедленного форсирования Отца Рек и нападения на форт Стронг Джампинг.

Но не их голоса были решающими на советах вождей. Расщепленный Дуб, твердая Скала, Огненный Глаз, Познавший Древо и, конечно же, Сменивший Сущность, прекрасно понимали, что война неизбежна. Но их мысль шла намного дальше. Выграть время для накопления сил, подготовить армию как технически, так и, прежде всего, организационно, а затем обрушить на врага и одним могучим ударом уничтожить его. В любой момент краснокожие были готовы к нанесению контрудара. Но на восточном берегу было все спокойно.

"Этот метис, - подумал Платон, - которого все называют Сменивший Сущность, явно был до того не интендантом". Краснокожие проводили военные учения. Как сочувствующему делу борьбы аборигенов, Платону разрешалось присутствовать на них.

Пятьсот всадников полным аллюром мчались по равнине. Путь им преграждало двести столбов, стоящих в семи шагах один от другого. На ходу отряд перестраивался в три линии, выдерживая интервал. Приблизившись на расстояние броска, воины каждой линии за одно мгновение успевали метнуть в цель по пять боевых топориков каждый. Далее, проскочив между сболбов, они вновь выстраивались в одну линию и замедляли ход. Почти все топоры вонзались в цель.

"Если каждый всадник до начала сечи успеет метнуть пять топоров, - быстро прикинул Платон, - то рубить, пожалуй, уже будет некого". Другие приемы ведения боя удивляли не меньше. Один отряд выстраивался пешим строем в каре, ожидая атаку конницы. Всадники шли лавой пятью линиями. Приближаясь к пехоте на расстояние ружейного выстрела, они давали залп из мушкетов, затем осыпали строй градом стрел и тут же разделившись на два потока уходили далеко в стороны от каре. Зайдя пехоте глубоко в тыл, они смыкали окружение. Необходимость развернуть строй и держать круговую оборону сразу вела к дезорганизации, что обрекало пехоту на поражение.

Еще больший восторг вызывала другая сцена. Отряд пехоты, вооруженный ружьями и луками стоял посредине голой равнины не имея ни малейшей возможности где-либо укрыться. На него галопом неслась конница. Казалось, ничто не спасет пехотинцев. После обмена выстрелами, пехотинцы готовы принять удар всадников в штыки. Но в последний миг они вдруг исчезли в траншее, вырытой заранее и искусно замаскированной. Пропустив над собой разгореченных коней, они тут же наносят массированный удар из ружей и луков. Пока всадники, неся потери, разворачивают лошадей, пехотинцы успевают перезарядить ружья.

Много нового узнал Платон и о способах соединения усилий пехоты и конницы при устройстве засады. Отрыд пехоты на марше передвигался, растянувшись в колонну. В месте предполагаемой засады неожиданно с двух сторон появляются два небольших конных отряда на расстоянии безопасном от ружейного выстрела. Ошеломленная пехота от неожиданности дает два залпа, разрядив ружья. Времени, необходимого на перезарядку, находящимся в засаде воинам хватает, чтобы сделать залп по противнику и, отбросив ненужные ружья, ринуться с топорами в рукопашную.

На что не мог не обратить внимания Платон Громов, краснокожие совершенно объективно оценивали свои способности. С младенчества воспитанные воинами, живущие в традициях пренебрежения к мирному труду, они почти всю работу переложили на хрупкие плечи женщин. Мужчины оставили себе войну и охоту. Но и здесь вожди поступили дальновидно. Из них, кому было уже по семнадцать лет, кузнецов и плотников не сделать. В ученье к энглишам и франкам шли десятилетние. В них надежда народа. Они должны стать рабочей элитой, заменив со временем бледнолицых.

Да, вожди не спешили вырыть Священный Топор Войны против энглишей. Должны пройти годы, вобравшие в себя упущенные столетия.

Духовный мир краснокожих сложен и противоречив. В скопище высших существ и духов, в многобразии церемоний и обрядов, посвященных охоте, войне, миру, рождению, смерти и многому другому, нет места Богу-Творцу. То, что для бледнолицых является началом и концом всего, то, что они называют "Дающий Основание Становиться", для аборигенов Континента было абстрактным понятием, наполненным бессмысленным содержанием.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вне закона
Вне закона

Кто я? Что со мной произошло?Ссыльный – всплывает формулировка. За ней следующая: зовут Петр, но последнее время больше Питом звали. Торговал оружием.Нелегально? Или я убил кого? Нет, не могу припомнить за собой никаких преступлений. Но сюда, где я теперь, без криминала не попадают, это я откуда-то совершенно точно знаю. Хотя ощущение, что в памяти до хрена всякого не хватает, как цензура вымарала.Вот еще картинка пришла: суд, читают приговор, дают выбор – тюрьма или сюда. Сюда – это Land of Outlaw, Земля-Вне-Закона, Дикий Запад какой-то, позапрошлый век. А природой на Монтану похоже или на Сибирь Южную. Но как ни назови – зона, каторжный край. Сюда переправляют преступников. Чистят мозги – и вперед. Выживай как хочешь или, точнее, как сможешь.Что ж, попал так попал, и коли пошла такая игра, придется смочь…

Джон Данн Макдональд , Дональд Уэйстлейк , Овидий Горчаков , Эд Макбейн , Элизабет Биварли (Беверли)

Фантастика / Любовные романы / Приключения / Вестерн, про индейцев / Боевая фантастика
Cry of the Hawk
Cry of the Hawk

Forced to serve as a Yankee after his capture at Pea Ridge, Confederate soldier Jonah Hook returns from the war to find his Missouri farm in shambles.From Publishers WeeklySet primarily on the high plains during the 1860s, this novel has the epic sweep of the frontier built into it. Unfortunately, Johnston (the Sons of the Plains trilogy) relies too much on a facile and overfamiliar style. Add to this the overly graphic descriptions of violence, and readers will recognize a genre that seems especially popular these days: the sensational western. The novel opens in the year 1908, with a newspaper reporter Nate Deidecker seeking out Jonah Hook, an aged scout, Indian fighter and buffalo hunter. Deidecker has been writing up firsthand accounts of the Old West and intends to add Hook's to his series. Hook readily agrees, and the narrative moves from its frame to its main canvas. Alas, Hook's story is also conveyed in the third person, thus depriving the reader of the storytelling aspect which, supposedly, Deidecker is privileged to hear. The plot concerns Hook's search for his family--abducted by a marauding band of Mormons--after he serves a tour of duty as a "galvanized" Union soldier (a captured Confederate who joined the Union Army to serve on the frontier). As we follow Hook's bloody adventures, however, the kidnapping becomes almost submerged and is only partially, and all too quickly, resolved in the end. Perhaps Johnston is planning a sequel; certainly the unsatisfying conclusion seems to point in that direction. 

Терри Конрад Джонстон

Вестерн, про индейцев