Читаем Над строками Нового Завета полностью

Пораженными и опозоренными умирают св. апостолы, Златоуст больше времени проводит в ссылке, нежели на той Константинопольской кафедре, где он считался архиепископом, Максим Грек в течение двадцати лет сидит в сырой и темной яме, а св. Тихон Задонский, живя на покое в провинциальном монастыре, не раз получал пощечины то от игумена, то от помещика, которого он упрекнул за жестокое обращение с крестьянами. Crux, тот крест, на котором распинали рабов в древнем Риме, был орудием для позорной казни – на самом деле уже этим сказано всё о кресте каждого христианина.

В современной богословской литературе довольно много говорится – и отчасти это навеяно словами апостола Павла (Гал 6: 14) – о Кресте, которым распят мир, что Крест Христов, вознесенный над всем миром, стал своего рода осью, на которой вращается Земля. Образ этот, без сомнения, очень красив, но он уводит на задний план ту простую человеческую боль, о которой так безыскусно и так откровенно рассказывает нам Евангелие. «При кресте Иисуса стояли Матерь Его, и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина» (Ин 19: 25). Вот Его смерть – простая, но добровольная. Простая, но сознательно избранная. На Кресте сознательно умирает Человек, сознательно, ибо Он знает, что это смерть – за, что это смерть – ради, что через Его смерть люди обретут свободу и откроют дорогу, которая ведет в жизнь. Бог одерживает победу, которая становится нашей общей, осуществимой для каждого победой, но через человеческий κενώσεις, через то уничижение, которое бесстрашно и просто выбирает как Свою дорогу Иисус.

<p>Страстная неделя</p>

Какие события происходят между торжественным входом Иисуса в Иерусалим и Страстной пятницей, вернее, тем кануном субботнего дня, когда Он умер на Кресте?

Первое событие, о котором рассказывают синоптики Матфей, Марк и Лука в связи с торжественным входом в Иерусалим, – изгнание торгующих из храма. Синоптики относят изгнание торгующих ко времени входа Иисуса в Святой город, в то время как Иоанн это же событие связывает с самым началом проповеди Христа, хотя тоже подчеркивает, что оно имело место в дни праздника Пасхи. К какому же времени отнести это событие – к началу или к концу проповеди?

После входа в Иерусалим Иисус приходит, как говорят Матфей и Марк, в Вифанию, где в доме у Симона прокаженного женщина, не известная нам из этих двух Евангелий по имени, проливает на голову Иисуса драгоценное миро. Этот же факт у Иоанна отнесен к более раннему времени: перед входом в Иерусалим, в Вифании, Мария, сестра Лазаря, проливает на ноги Иисуса драгоценное миро. Об этом же рассказывается в 7-й главе Евангелия от Луки в связи с началом проповеди Иисуса.

Возникает примерно такая же ситуация, как с изгнанием торгующих из храма: три Евангелия связывают этот факт с концом проповеди, одно – с началом. Только в первом случае Марку, Матфею и Луке противостоит Иоанн, во втором – Марку, Матфею и Иоанну противостоит Лука.

У Марка и Матфея женщина проливает миро на голову Иисуса после Его входа в Иерусалим, у Иоанна – накануне входа в Иерусалим. Вот и вся разница. Марк, Матфей и Иоанн подчеркивают, что имя хозяина дома Симон, и называют его Симоном прокаженным. У Луки он тоже Симон, но только Симон фарисей. Марк и Матфей говорят, что женщина проливает миро на голову Иисуса, у Луки и Иоанна она проливает миро на ноги Его и отирает их волосами головы своей. Марк и Иоанн указывают, что миро сделано из нарда (благовония, привозимого из Индии), и подчеркивают, что оно стоит 300 динариев – заработать на него деньги нелегко, для этого надо работать 300 дней, т. е., в сущности, целый год.

В каждом из четырех рассказов есть что-то свое, но в каждом есть также и повторяющиеся детали, роднящие один рассказ с другим. Нельзя сказать, кто прав, кто не прав, чей рассказ первичен, чей вторичен. Можно сказать одно: это взгляд на одно событие, но с разных точек смотрения.

«Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете».

Эта фраза Иисуса объединяет рассказы трех евангелистов – Марка, Матфея и Иоанна. Причем на слове «всегда», наверное, стоит логическое ударение, Иисус словно показывает на них рукою: вот они, нищие, в лице которых мы всегда можем встретиться с Ним Самим.

Но есть момент, который объединяет все четыре рассказа о помазании Иисуса миром. Это – смерть. Христос говорит: «Что смущаете женщину? она доброе дело сделала для Меня… Возливши миро сие на Тело Мое, она подготовила Меня к погребению» (Мф 26: 10–12).

Действительно, обычно миро возливают на покойника, чтобы пропитать им его саван. Мария в Евангелии от Иоанна и женщина, не известная нам по имени, в Евангелии от Луки проливают миро на ноги Иисусовы. Таким образом, Он предстает перед нами в этом рассказе еще до смерти, но уже готовый к погребению.

«Он грехи наши Сам вознес Телом Своим на древо…» (1 Петр 2: 24).

Перейти на страницу:

Все книги серии Humanitas

Индивид и социум на средневековом Западе
Индивид и социум на средневековом Западе

Современные исследования по исторической антропологии и истории ментальностей, как правило, оставляют вне поля своего внимания человеческого индивида. В тех же случаях, когда историки обсуждают вопрос о личности в Средние века, их подход остается элитарным и эволюционистским: их интересуют исключительно выдающиеся деятели эпохи, и они рассматривают вопрос о том, как постепенно, по мере приближения к Новому времени, развиваются личность и индивидуализм. В противоположность этим взглядам автор придерживается убеждения, что человеческая личность существовала на протяжении всего Средневековья, обладая, однако, специфическими чертами, которые глубоко отличали ее от личности эпохи Возрождения. Не ограничиваясь характеристикой таких индивидов, как Абеляр, Гвибер Ножанский, Данте или Петрарка, автор стремится выявить черты личностного самосознания, симптомы которых удается обнаружить во всей толще общества. «Архаический индивидуализм» – неотъемлемая черта членов германо-скандинавского социума языческой поры. Утверждение сословно-корпоративного начала в христианскую эпоху и учение о гордыне как самом тяжком из грехов налагали ограничения на проявления индивидуальности. Таким образом, невозможно выстроить картину плавного прогресса личности в изучаемую эпоху.По убеждению автора, именно проблема личности вырисовывается ныне в качестве центральной задачи исторической антропологии.

Арон Яковлевич Гуревич

Культурология
Гуманитарное знание и вызовы времени
Гуманитарное знание и вызовы времени

Проблема гуманитарного знания – в центре внимания конференции, проходившей в ноябре 2013 года в рамках Юбилейной выставки ИНИОН РАН.В данном издании рассматривается комплекс проблем, представленных в докладах отечественных и зарубежных ученых: роль гуманитарного знания в современном мире, специфика гуманитарного знания, миссия и стратегия современной философии, теория и методология когнитивной истории, философский универсализм и многообразие культурных миров, многообразие методов исследования и познания мира человека, миф и реальность русской культуры, проблемы российской интеллигенции. В ходе конференции были намечены основные направления развития гуманитарного знания в современных условиях.

Валерий Ильич Мильдон , Галина Ивановна Зверева , Лев Владимирович Скворцов , Татьяна Николаевна Красавченко , Эльвира Маратовна Спирова

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2
А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 2

Предлагаемое издание включает в себя материалы международной конференции, посвященной двухсотлетию одного из основателей славянофильства, выдающемуся русскому мыслителю, поэту, публицисту А. С. Хомякову и состоявшейся 14–17 апреля 2004 г. в Москве, в Литературном институте им. А. М. Горького. В двухтомнике публикуются доклады и статьи по вопросам богословия, философии, истории, социологии, славяноведения, эстетики, общественной мысли, литературы, поэзии исследователей из ведущих академических институтов и вузов России, а также из Украины, Латвии, Литвы, Сербии, Хорватии, Франции, Италии, Германии, Финляндии. Своеобразие личности и мировоззрения Хомякова, проблематика его деятельности и творчества рассматриваются в актуальном современном контексте.

Борис Николаевич Тарасов

Религия, религиозная литература