Над пылающей бездной

— Пака на языке суахили означает «кошка». — Он пожал плечами. — Не слишком креативное имя, но наши люди нашли ее в одной из местных деревень. Ее сбила машина, и она умирала. Я взял ее себе, и, поскольку никто не знал ее настоящего имени, мы начали называть ее Пакой.

— Пака, — повторила Нарова, как будто пробуя это слово на вкус. Она протянула кошке остатки рыбы. — Держи, Пака, и не чавкай слишком громко, чтобы не портить остальным аппетит.

Кошка вытянула лапу, пригвоздила кусок плоти и бросилась на него.

Кениг позволил себе сдержанно улыбнуться.

— Мне кажется, миссис Гроувс, вы очень любите животных.

— Животных… — эхом отозвалась Нарова. — Они настолько проще и честнее людей. Они либо хотят вас съесть, либо вы должны их приласкать и покормить, либо дать им преданность и любовь, которые они вернут вам сторицей. К тому же им никогда не придет в голову ни с того ни с сего покинуть вас ради кого-то еще.

Кениг усмехнулся.

— Я бы сказал, мистер Гроувс, у вас есть повод для беспокойства. И, наверное, я все же присоединюсь к вам. Но только на один бокал. Мне завтра нужно рано вставать.

Он сделал знак официанту принести третий бокал. Похоже, его покорила любовь Наровой к самой непривлекательной кошке Катави-Лодж.

Джегер налил ему Сомюра.

— Отличное вино, кстати говоря. И передайте повару наши поздравления. Еда тоже отменная. — Он сделал паузу. — Но расскажите мне, как обстоят дела в заповеднике. То есть я имею в виду, дела идут хорошо?

— В определенной мере да, — ответил Кениг. — Этот отель — весьма прибыльный бизнес. Однако я прежде всего биолог-эколог. Меня волнует лишь охрана животного мира. И в этом… в этом, если говорить начистоту, мы терпим поражение.

— В каком смысле, терпите поражение? — вмешалась Нарова.

— Видите ли, это разговор не для медового месяца. Очень тяжелая тема, особенно для вас, миссис Гроувс.

Нарова кивнула на Джегера.

— Я замужем за парнем, который затащил меня в кратер Пылающих Ангелов просто ради спортивного интереса. Думаю, справлюсь.

Кениг пожал плечами.

— Что ж, хорошо. Но я вас предупреждаю — здесь идет темная и кровавая война.

Глава 45

— Мало кто приезжает сюда на машине, как это сделали вы, — начал Кениг. — Большинство перемещается по Африке в рамках строго расписанного плана. Гости прилетают в международный аэропорт Килиманджаро, откуда мы перевозим их сюда легкими самолетами. Они приезжают, стремясь поставить галочку в охоте на крупных животных. Речь идет о большой семерке: львах, гепардах, носорогах, слонах, жирафах, африканских буйволах и гиппопотамах. Покончив с этим, большинство улетает на курорт Амани-Бич. Это поистине волшебное местечко на побережье Индийского океана. Амани на суахили означает «покой», и, можете мне поверить, — это идеальное место для отдыха в полном уединении. — Лицо Кенига потемнело. — Но мне покой только снится. Все свое время я посвящаю тому, чтобы у нас было достаточно животных из большой семерки, дабы удовлетворить запросы наших гостей. Я пилот и совершаю антибраконьерские вылеты, патрулируя территорию заповедника. Вероятно, «патрулирование» — это слишком громко сказано. Мы мало что можем противопоставить отлично вооруженным браконьерам. — Он извлек из кармана потрепанную карту. — Я совершаю вылеты по секторам и все записываю на видео, передавая это в компьютеризированную систему карт. Таким образом, мы получаем видеокарту, действующую в режиме реального времени и фиксирующую все случаи браконьерства, которые привязаны к точным координатам. Эта система — настоящий шедевр, и можете мне поверить, мы способны позволить себе нечто подобное лишь благодаря финансированию со стороны моего босса — мистера Каммлера. Правительство не оказывает нам почти никакой поддержки.

Каммлер. Он это произнес. Не то чтобы Джегер сомневался в том, кто заказывает в этих местах музыку, но ему приятно было получить окончательное подтверждение этого.

Кениг понизил голос:

— В прошлом году у нас было три тысячи двести слонов. Звучит довольно неплохо, верно? Это лишь до тех пор, пока вы не услышите, что за прошлый год мы потеряли около семисот животных. В среднем каждый день погибает два слона. Браконьеры стреляют в них из штурмовых винтовок, отпиливают их бивни цепными пилами, а трупы оставляют гнить на солнце.

На лице Наровой отразился ужас.

— Но, если так пойдет, через пять лет у вас вообще не останется слонов.

Кениг мрачно покачал головой.

— Все гораздо хуже. Прошло лишь четыре месяца этого года, и еще не было ни единого вылета, во время которого я не обнаружил бы убитых животных… За эти четыре месяца мы потеряли около восьмисот слонов. Всего за четыре месяца. Это практически катастрофа.

Нарова побледнела от шока.

— Но это омерзительно. Мы видели стадо в той пещере… я хочу сказать, что всех их и еще многих других просто уничтожают… В это трудно поверить. Однако откуда такой всплеск? Не разобравшись в этом, трудно принимать меры.