Над облаками

– Михалыч, – обходчик повернулся к побелевшему начальнику станции, опуская руки, – говорят, наши.

– Немцы есть на станции? – снова повторил свой вопрос Иван.

– Я ж тебе сказал, нету. – Обходчик опасливо посмотрел на Тимоху, который продолжал держать оружие наготове. – Вдвоем мы. Остальная бригада под Овруч уехала, там немцы рельсы разбомбили, восстанавливают. Раз эшелоны пошли, значит, отремонтировали дорогу, скоро вернутся.

– Вы кто такие будете? – хрипло спросил начальник станции, убрав окурок с губы. – И что здесь делаете?

– Да свои мы, красноармейцы, на задании. – Иван засунул гранату за ремень.

– Какое у вас может быть задание в тылу? – Рука сидящего мужчины потянулась к телефону.

– Эй, дядя, ты это брось. – Тимоха отодвинул Ивана и направил винтовку в сторону сидевшего за столом. – Куда звонить собрался?

– Не твое собачье дело, молокосос! – взвился вдруг начальник станции. – Вместо того чтобы на фронте воевать, по тылам бегаете, людей пугаете? Да у меня инфаркт чуть не случился!

– Михалыч, успокойся! – прикрикнул на него обходчик, затем повернулся к Ивану: – Шли бы вы отсюда, хлопцы, не до вас. Видите, чуть человека не загубили, а у него и так сердце больное. Третьи сутки домой не вылезаем с работы. Начальство кричит, эшелоны туда-сюда, самолеты с крестами недавно пролетали, дорогу разбомбили. Ни поесть, ни поспать, по телефону передали, что немцы высадились где-то рядом, одни нервы кругом. А тут еще вы свалились. Идите своей дорогой, знать не хочу, как здесь оказались. Германцев лучше ищите, пока они вас не нашли.

– Семен Степанович, эшелон с беженцами сейчас пойдет по второму пути, – вмешался начальник станции. – Посмотри там, просемафорь.

– Ох ты, побежал я. – Обходчик резко подскочил и подошел к двери. – Пропустишь? – спросил он Тимоху. Тот посторонился.

– Черт, – выругался Иван, – надо Луценко сказать, а то рванут. – Он бросился вслед за обходчиком на улицу. Выскочив на перрон, принялся отчаянно махать руками, в надежде, что взводный увидит его.

– Ваня, ты чего? – раздался негромкий окрик Полещука, который высунулся из-за угла, удивленно наблюдая за товарищем.

– Сашка, беги к Луценко! – не переставая махать руками, закричал Иван. – Сейчас эшелон пойдет, наш, не надо взрывать.

– Ой, ё! – выдохнул Полещук и пустился бежать к опушке.

Через полчаса ситуация была разрешена. Заряды сняты, закопченный эшелон протащил за собой полтора десятка вагонов, из окон которых на солдат смотрели испуганные грустные лица женщин и заплаканных детей, покинувших свои края и отправившихся на восток, туда, где их никто не ждал.

Луценко, спрятав в нагрудный карман документы, которые тщательно изучили железнодорожники, тряс руку обходчику и начальнику станции, извиняясь.

– Да мы всё понимаем, – кивали те в ответ, – хорошо, что разобрались. Мы уж подумали, что немцы переодетые к нам ворвались, перепугались сильно.

Отойдя подальше в лес, Луценко остановил взвод.

– Так, ситуация прояснилась. Оказывается, не добросили нас пилоты, это другая железная дорога: от Овруча на Калинковичи, а не бобруйская. Немцев здесь нет и, надеюсь, очень долго не будет. Сейчас выдвигаемся к Калинковичам, будем искать остальных.

Взвалив на спину вещмешки, взвод двинулся по новому маршруту.

Глава 2

Через час быстрого марша вдоль железнодорожных путей от Волкова вновь прибежал посыльный.

– Товарищ младший лейтенант, – запыхавшись, подскочил он к взводному, – впереди слышны выстрелы, словно идет бой. Сержант приказал немедленно доложить вам.

– Да что ж за напасть такая?! – Луценко сплюнул себе под ноги. Приказав взводу приготовиться, он спешно повел его в сторону стрельбы, которая с каждой сотней пройденных метров слышалась всё отчетливей.

– Как думаешь, политрук, – Луценко бежал, расстегнув верхнюю пуговицу гимнастерки, – это тот самый немецкий десант, про который говорили железнодорожники?

– Да черт его знает, я в этой кутерьме совсем запутался, – тяжело дыша, отвечал тот, – на месте разберемся.

Между тем стрельба понемногу стала затихать, кое-где еще раздавались редкие выстрелы, но после каждого из них над лесом эхом доносилось чье-то мощное ругательство.

– Вроде по-нашему матерятся. – Задыхаясь от бега, Тимофей вопросително взглянул на Ивана.

– Так это, может, и не немец орет. Нарочно не придумаешь, в одном месте и в одно время два десанта: один наш, другой германский.

– Ну-ка тихо мне, – прикрикнул на них Луценко, – соблюдаем тишину. – Остановившись, он приказал взводу развернуться в цепь. Вскинув оружие на изготовку, десантники не спеша двинулись дальше, готовые к любым неожиданностям.

– Стоять! – прозвучало как гром с небес. Иван от неожиданности едва не нажал на курок. Из-за кустов лещины показалась высокая фигура командира роты лейтенанта Козла Петра Григорьевича. Он махал руками, приказывая остановиться.

– Где старший?

– Здесь я, товарищ лейтенант, – Луценко вышел вперед.

– Тормози своих. – Ротный выглядел уставшим и расстроенным. – Собирай всех вместе.

– А что случилось, кто стрелял? – Командир взвода пристально посмотрел на Петра Григорьевича.