Начинай со своего дома

– Несколько стопок полуистлевшей женской одежды, одна пустая шляпная коробка и три тома «Истории Государства Российского» Карамзина, – улыбнулась Павлова. – Вот в одной из книг то письмо и лежало.

– А какого издания книги? – заинтересовался Теняков.

– 1829 года!

– Ух ты! – глаза его загорелись. – И где они сейчас?

– Уже давно лежат в архиве нашей исторической библиотеки. С письмом же история вышла иная, – она задумчиво помолчала. – Конечно, я прочитала его сразу же, как только увидела – прямо там, у чердачного окошка. Ничего такого уж необычайного или таинственного в нём не было. Письмецо было адресовано некоей Оленьке, подружке той барышни, прилежной рукой которой и были выведены выцветшие строки. Было лишь одно обстоятельство, которое поразило меня – в конце сего послания стояла дата, показавшаяся мне совершенно невероятной.

– Какая? – выпалила я, не удержавшись.

– 3 мая 1881 года.

– О-о-о!

– Да, я тогда тоже именно так и отреагировала. Бумажке, которую я держала в руке, было сто лет, страшно подумать! – лицо Павловой озарилось светом дальних странствий. – К сожалению, мои дорогие, я не обладаю такой феноменальной памятью, как Санька Григорьев, и не смогу сейчас дословно процитировать текст, но основную суть изложить мне вполне по силам. Автор послания признаётся своей милой Оленьке в том, что она ужасно влюбилась в одного офицера, с которым познакомилась на балу у Разумовских, и будто бы этот достойный молодой человек, носящий знатную фамилию, тоже выделил её из толпы девушек. В письме взволнованная девица спрашивает совета у своей старшей подруги: как ей вести себя при новой встрече с обворожительным офицером? Показать ли ему своё расположение или вовсе не смотреть в его сторону?

– Ничто не меняется в этом мире.

– Согласна с вами, Шурочка! – улыбнулась рыжеволосая женщина. – Но особенно же автора письма беспокоил такой вопрос: если предмет её воздыхания пригласит её танцевать, соглашаться ли ей сразу или отговориться тем, что танец уже обещан другому?

– Мне бы её проблемы! – невесело хмыкнула я.

– В общем, в письме том был один девичий вздор. В конце послания девица передаёт привет дорогой Оленьке от своего батюшки Льва Ивановича с пожеланиями здоровья и душевного спокойствия и спрашивает, когда подружка собирается возвращаться домой? В Арбузове без Оленьки скука страшная, грустно заканчивает девица и подписывается: твоя Наталья Л.

– И вы полагаете… – с колотящимся сердцем начала я.

– Да, Шурочка. Конечно, тогда я ничего такого не полагала, потому что историей не особо интересовалась, только в рамках школьной программы. Но чем-то меня эти наивные строчки тронули, и я решила выяснить, кто такая эта Наталья Л. и как сложилась её дальнейшая судьба. Не буду вам рассказывать о своём витиеватом и трудном пути в поисках этой информации, могу только сказать, что в итоге у меня на руках осталась всего одна версия.

– Это была дочка Лебедева, – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала я.

– Не берусь утверждать на все сто процентов, но думаю, что именно она. Попутно, кстати, я выяснила, что эта девица таки вышла замуж за своего офицера и укатила за ним на Кавказ.

– А его фамилию вы не узнали, Нина Евгеньевна?

– Это было уже гораздо проще сделать, Шурочка. Через несколько лет наш герой службу оставил, вернулся с женой и двухлетним сыном в Арбузов, и потомки его до сих пор плодятся и размножаются в нашем любимом городе.

– А письмо-то сохранилось, Нинуша? – Теняков внимательно смотрел на рассказчицу.

– Вот тут и начинается самое ужасное! – почему-то со смущением сказала она.

– Ты потеряла его? – догадался старик.

– Да, Андрон Архипович! – покаянно воскликнула она. – Когда я поняла это, со мной чуть не приключился удар. Я перерыла весь свой дом, но письмо как в воду кануло, представляете? Даже спустя много лет я вспоминаю об этом случае с чувством крайнего к себе отвращения.

– Я очень хорошо тебя понимаю! – он погладил её по руке. – И со мной был однажды такой случай. Человеческий фактор, милая моя, или судьба, называй, как хочешь.

– Судьба… – прошептала я. – Нина Евгеньевна, а фамилию офицера вы так и не назвали!

– Разве? – она сделала глоток остывшего чая. – Фамилия эта до сих пор славится. Наверняка вы хоть краем уха слышали о них, глава семейства очень влиятельный человек в Арбузове. Ему принадлежит крупная сеть ресторанов и не только она. И зовут этого милого человека Давид Аронович Гройс. Шурочка, что с вами?

У меня поплыло в глазах. Давид Аронович и его четыре дочери, выбирай любую!

– Нет-нет, ничего, Нина Аркадьевна! – я заставила себя улыбнуться. – Вы потрясающая рассказчица! Я как будто в реальности увидела этих двух девиц и упитанного офицера русской армии.

– Он на самом деле был весьма упитан! – живо воскликнула женщина. – Как вы догадались?

– Видимо, это у них семейное… Нина Аркадьевна, ваш чай остыл, давайте горяченького налью?

– Не откажусь, Шурочка, у меня, как обычно, после долгого рассказа в горле пересохло. Знаете, я на свои лекции хожу с термосом, мои студенты уже привыкли.