Наблюдатель

– Что-то будто щелкнуло у меня в голове при упоминании имени Бёртона. Я не смогла сразу вспомнить, потому что жила еще в Манчестере, когда это произошло, но об этом деле определенно что-то слышала. Мне не составило большого труда заполучить материалы. Кстати, я сразу поняла, что ты все знаешь. Ты не умеешь лгать, Джиллиан. И потом, когда ты наконец раскрыла мне глаза, я только разыграла ужас. На самом деле к тому времени мне все было известно.

Джиллиан снова закашлялась. Огненный шар в горле никак не хотел остывать. Ей хотелось проглотить горсть снега.

– Остановись, Тара, прошу тебя. Погибло достаточно невинных людей. Эти две пожилые женщины, в Лондоне и Танбридже, может, они в чем-то и неправы, но точно не заслужили такой смерти. Не говоря о Томе… После того, что ты рассказала мне о своем детстве, я поняла, почему ты встала на этот путь. Я правда поняла тебя, Тара.

– Правда? – с издевкой переспросила та.

– Да.

Джиллиан вложила в это короткое слово все свое отчаяние. Она чувствовала, что Тара не верит, но в этот момент говорила чистую правду. Тара прошла самый страшный круг ада, который только может пройти ребенок. И никто ей не помог. Ни мать, ни кто-либо другой из ее окружения не желали видеть в характере девятилетней девочки перемену, которая, несомненно, произошла. Соседи, учителя, родители одноклассников – все отвернулись от нее. Но Джиллиан не видела в Таре хладнокровного убийцу. Она чувствовала в ней бездонное отчаяние беспомощного ребенка.

– Я буду свидетельствовать в твою пользу, Тара. Любой судья, который услышит твою историю…

– Отпустить тебя? – предупредила ход ее мыслей Тара. – Неужели ты настолько наивна, Джиллиан? Они упекут меня за решетку на остаток жизни, если только до меня доберутся. Скажут, что, конечно, мое прошлое ужасно, но нельзя же оставлять на свободе эту мину замедленного действия… Забавно все выходит, правда? Рослин не попал за решетку. Моя мать – тоже. Бёртон как ни в чем не бывало разгуливает на свободе. Благотворитель Стэнфорд тоже избежит обвинительного приговора, потому что идиотка Лайза никогда на него не заявит. Они могут добраться только до меня. И тогда я проведу остаток жизни в тюрьме… Вот как выглядит справедливость в этом мире.

Тара снова натянула проволоку, и Джиллиан на мгновение закрыла глаза. Она не знала, как еще можно достучаться до Тары. Но когда снова открыла глаза, ей почудилась на дороге вспышка света. Видение исчезло, прежде чем Джиллиан успела отмахнуться от него как от очередной уловки переутомленного мозга. Но потом оно возникло снова и на этот раз длилось несколько дольше, а затем свет опять погас. И загорелся.

Джиллиан вглядывалась в ночь, как будто хотела пронизать ее взглядом. Этого не могло быть. Наверное, какое-нибудь атмосферное явление. Свет звезд, отраженный от снега, или что-нибудь в этом роде. В другой ситуации она решила бы, что это автомобильные фары. Машина приближается, но свет иногда пропадает из-за неровностей холмистого ландшафта. Абсурд. Здесь, конечно, могут быть и охотники, и туристы, но не ночью! Даже молодые любовники ради уединения не стали бы заезжать так далеко зимой.

«Не надейся, Джиллиан, никакая это не машина. Ты здесь совсем одна, если не считать этой сумасшедшей, у тебя на шее проволочная петля, а у щеки нож. Теперь ты действительно попала в безвыходную ситуацию. Это конец».

Джиллиан снова закрыла глаза и открыла их, как будто пытаясь повторить то, что только что видела, чтобы иметь хоть какой-то противовес гнетущим мыслям. И это сработало. Свет появился снова. Более того, на этот раз Джиллиан разглядела, что на дороге действительно два огня. Это машина, которая куда-то едет ночью. И она приближается.

Только Тара, похоже, ничего пока не замечала. Она сказала еще что-то, чего Джиллиан не расслышала, а потом подвела итог:

– Итак, время настало.

Эту фразу Тара сопроводила очередным рывком петли. Джиллиан издала жалобный звук.

– Я не хотела делать этого своими руками, Джиллиан, – продолжала Тара. – Ты слишком долго была моей лучшей подругой. Но теперь ты стала опасна. Лучше б ты замерзла насмерть в хижине… После того как ты оттуда вырвалась, мне не остается ничего другого, как только обезвредить тебя. Я не хочу в тюрьму, понимаешь?

– Да.

– Значит, так. Сейчас мы медленно выходим…

Джиллиан отчаянно пыталась придумать, как бы протянуть время. Кто-то ехал по дороге, и если очень повезет и он не свернет куда-нибудь в другую сторону, то должен быть здесь самое большее через десять минут. Наверняка его удивит припаркованная в таком месте машина. Может, он подумает, что с водителем что-то случилось, остановится и решит посмотреть…

«Глупо получится, если к тому времени я буду мертва».

Должна же быть хоть какая-то тема, которой можно заинтересовать Тару…

«Я буду задавать ей вопросы, – решила Джиллиан. – Вопросы о ее прошлом. Люди с такой биографией чувствуют потребность выговориться, объясниться».