Наблюдатель

– С самого начала мы установили, что все сооружения облачников состоят по большей части из самого обыкновенного диоксида кремния. Но нам не давали покоя те процессы, благодаря которым от объекта идет нейтронное и нейтринное излучение. Поэтому мы углубились в анализ внутренней структуры этого материала. И обнаружили в его поверхностном слое связи, схожие с водородными!

Смотря в радостные глаза ученого, я пытался вспомнить, что такое вообще водородные связи и для чего они нужны.

– Это та штука, благодаря которой вода имеет свои необычные свойства, – прошептала мне на ухо Энни и уселась на подлокотник кресла. Не иначе, как для того, чтобы объяснять следующие неясные моменты.

– А, водородные связи! Понятно.

Григорьев смерил меня неодобрительным взглядом, но все же продолжил:

– Чисто теоретически, если кремний в этом моменте окажется подобен водороду, то перед нами открываются невиданные перспективы. В частности, в области создания тугоплавких материалов повышенной прочности.

– И теперь вы поняли, как это можно сделать?

– Не совсем, – доктор чуть погрустнел. – Но длительное наблюдение за процессами на поверхности местных сооружений позволило выявить прямую связь между ними и существованием кремниевых связей.

– То есть связи возникают там, где проходит та самая хитрая реакция?

– Верно, Алан, верно!

– Но как создать эту реакцию, вы все равно не знаете?

Григорьев надулся, словно земная лягушка. Но ответить на мое невинное замечание ему, похоже, было нечего. На помощь пришла Попова:

– Это не особенно важно. Главное – принцип, который мы открыли. Заставить кварки распадаться и заново собираться мы сможем. Жаль, конечно, что это не наша специализация, так что исследования будут проводить коллеги. Но открытие все равно сделано. И мы уже не зря прилетели в эту систему!

– Здорово, – безо всякого энтузиазма произнес я.

Похоже, сейчас действительно оказался совсем неподходящий момент для серьезных разговоров. Григорьев намеревался радоваться жизни и своему открытию, девушки не собирались от него отставать…

Я дождался удобного момента и убрался прочь с их корабля.

Над этой частью планеты сейчас была ночь. Слабо мерцали усыпавшие небо звезды, стоял вдалеке окутанный тенями объект, где-то в неведомой вышине висел на своей орбите линкор…

Усевшись на подвернувшийся камень, я принялся рассматривать окрестности.

Пустая, печальная планета с продолжающим по инерции работать странным механизмом. Планета, дни которой уже сочтены. А вокруг – чужая галактика…

Я неожиданно почувствовал себя одиноким, как никогда. Совсем рядом веселится любимая девушка и ее коллеги, где-то над нами пьет коньяк капитан Норвуд и беспечно несут службу его подчиненные. А здесь…

– Вставай, милый, – раздался веселый голос в шлеме. Я обернулся и увидел выходящую из шлюза Энни. – Пойдем-ка на твой корабль. Думаю, нам стоит продолжить праздник в более романтичной обстановке.

На мое лицо сама собой заползла улыбка. Все же я иногда дурак. И слишком много думаю.

Романтический ужин с шампанским и голограммами свечей плавно перетек в постель, где я окончательно забыл про свои недавние переживания. Да и вообще про все на свете.

Но, как выяснилось, у Энни была гораздо более цепкая память.

Проснувшись на следующее утро от запаха кофе, я обнаружил девушку сидящей в кресле и внимательно меня рассматривающей. Рядом на зависшей в воздухе подставке находилась кружка того самого кофе. Судя по всему – нетронутая.

– Доброе утро, – я приподнялся на кровати, усиленно моргая. – Что-то случилось?

– Это ты мне расскажи, – протянула она. – Вчера не до этого было, а вот сегодня я вспомнила, с каким лицом ты к нам на корабль зашел. Что произошло?

Я вздохнул и принялся одеваться. Затем отобрал у Энни кофе и уселся на кровати. А потом сообщил, какие проблемы могут возникнуть у линкора при обратном переходе в родную галактику.

– Действительно… – девушка уставилась в пол, крепко задумавшись. – Проблема в том, что мы вряд ли сможем существенно улучшить точность. Даже если днями и ночами будем отслеживать все подряд. Но в любом случае нужно рассказать об этом Александру Анатольевичу. Я побуду еще немного здесь – не хочу, чтобы он меня к работе приставил раньше времени. А вот ты иди.

– Ладно, – я чмокнул ее в макушку, зевнул и пошел собираться.

Доктор встретил меня примерно в таком же состоянии, в котором находился я сам. То есть в растрепанном и слегка сонном.

Возможно, именно из-за этого обрисованную проблему стоящей он не посчитал.

– К чему тревожиться раньше времени, Алан. Разумеется, в последнюю неделю перед возвращением мы проведем уточняющие расчеты. Но мощности вашего корабля и интеллект Умника для выполнения этой задачи вполне подходят.

– Этот интеллект как раз и не обеспечивает необходимой нам точности, – пришлось напомнить мне.

– Ну хорошо, значит, потом сделаем расчет по нашим данным, – отмахнулся Григорьев. – Хоть я и не вижу в этом смысла, но это не особо принципиально. Сейчас же гораздо важнее изучить здесь все, что только возможно. Кремниевые связи могут оказаться только началом цепочки открытий.