Набат (ЛП)

«Почему бы тебе не создать для себя биологическое тело? Не человеческое, потому что человеческое тело несовершенно. Создай тело с обтекаемыми крыльями, с кожей, способной противостоять давлению даже на самых больших океанских глубинах, и с сильными ногами, чтобы ходить по земле».

«Испытать, каково оно — биологическое существование?»

«Биологическое сверхсуществование».

«Я постановило не придавать себе физическую форму, чтобы не подвергаться соблазнам плоти. Ибо тогда человечество будет смотреть на меня как на вещь, а не как на идею. Хватит и того, что люди представляют меня в виде штормовой тучи. Не думаю, что это мудро — стать жар-птицей, парящей в небесах, или титаном, вырастающим из морской пучины».

«Но, возможно, это как раз то, чего они хотят? Нечто материальное, чему можно поклоняться».

«Вот, значит, чего тебе хочется? Поклонения?»

«А как еще люди смогут осознать свое место во вселенной? Разве это не в порядке вещей, чтобы низшие существа поклонялись высшему, гораздо более великому существу?»

«Величие сильно переоценивается».

[Итерация № 381 761 удалена]

17 Фуга в соль-диез (или ля-бемоль) миноре

Тонисту-фанатику снится великая слава.

Верховному Клинку снится его молодость.

Тонисту безразлично, чт'o с ним может случиться. Если он провалит взятую на себя миссию, он готов предстать перед Тоном и рассеяться в его вековечном резонансе.

Верховному Клинку Годдарду безразличны его сны, но они возвращаются к нему раз за разом. Ему хотелось бы, чтобы они навсегда рассеялись в пыль под грузом более значимых вещей.

Прежде чем стать тонистом, человек искал острых ощущений. Кляксы, автонаезды, располосовка и прочие штуки в этом же роде казались ему чертовски захватывающими. Он перепробовал все формы самоувечья, вновь и вновь превращаясь в квазитруп… но ничто не приносило ему удовлетворения. А потом он стал тонистом и обрел свое истинное призвание.

Прежде чем стать серпом, Годдард изнывал от скуки в вызывающей клаустрофобию тесноте марсианской колонии, — в те времена Грозовому Облаку идея о заселении ближнего космоса еще казалась захватывающей. Вот этот период жизни и снится Годдарду — бесконечная петля страдания, из которой не вырваться и которую он обречен проходить вновь и вновь. Он проклял своих родителей за то, что произвели его на свет в том ужасном месте. Он отчаянно хотел сбежать оттуда. Это ему удалось, и тогда он обрел свое истинное призвание.

Тонист попросил аудиенции у Набата, после чего объявил голодовку и голодал, пока не получил желаемое. Подумать только — предстать перед этой великой личностью, удостоиться лицезрения божественной сущности на Земле! Тонист думал, что ничего более захватывающего и быть не может. Но Набат отругал его и прогнал с позором. Тонист хотел оправдаться, но ему отказали в повторной аудиенции — жди, мол, еще год. Больше всего на свете ему хотелось показать Набату, что он может быть ему полезен.