Набат (ЛП)

— Ну же, я уверен, что все вы подумывали об этом, — раззадоривал их Годдард. — И не говорите, что вы не фантазировали, как бы избавиться от той или иной категории граждан, действующих нам на нервы. Только не называйте тонистов, потому что их уже выбрал я.

— Ну-у… — осторожно протянула серп Франклин, — мне никогда не нравились негодные — я имею в виду, негодные по призванию. Еще до того как Грозоблако заклеймило весь мир, существовали люди, добровольно выбиравшие этот стиль жизни. Безусловно, они имеют право жить как хотят… но если бы у меня была возможность, я бы предпочла выпалывать тех, кто не выказывает нам должного уважения.

— Отлично сказано, Арета! Кто еще желает высказаться?

Серп-помощник Ницше прочистил горло.

— Мы победили расизм, смешав человечество в единый народ, сочетающий в себе лучшие черты каждой этнической общности. И все же… все же существуют люди — особенно в местностях, отдаленных от центров цивилизации, — у которых генетические индексы резко кренятся в одну сторону. Даже хуже — есть такие, что пытаются усилить в своих детях определенные этнические черты, специально подбирая себе супруга. Если бы я решал, кого мне выпалывать, я бы сосредоточился на этих генетических отщепенцах, тем самым способствуя созданию более гомогенного общества.

— Благородная цель, — одобрил Годдард.

— Коротышки! — заявила серп Рэнд. — Терпеть не могу недоростков. Как по мне, так им и жить ни к чему!

Сидящие за столом рассмеялись. Впрочем, не все. Серп Константин улыбнулся и покачал головой. И в улыбке его сквозило не веселье, а горечь.

— Как насчет тебя, Константин? — окликнул его Годдард. — Ты кого хотел бы выполоть?

— Для меня предвзятость недопустима, так что я об этом никогда не думал, — отчеканил серп в алом.

— Но ты же был главным следователем нашей коллегии. Разве тебе не хотелось бы избавиться от определенной категории людей? Например, тех, что совершают акты терроризма против серпов?

— Такие люди выпалываются незамедлительно, — указал Константин. — Это не предвзятость, это самозащита, а она всегда была разрешена.

— Ну хорошо. Тогда как насчет тех, кто, возможно, в будущем совершит преступление против серпов? — предложил Годдард. — Простой алгоритм помог бы вычислить их.

— Вы хотите выпалывать людей за одно только намерение, еще до того, как они совершили реальное преступление?

— Я говорю, что наша почетная обязанность — служить человечеству. Садовник не щелкает своими ножницами как попало, он продуманно формирует живую изгородь. Как я уже говорил раньше, наша работа — и наш долг — в том, чтобы формировать человечество ради его же собственного блага.

— К чему все эти разговоры, Роберт? — простонала серп Франклин. — Мы связаны заповедями по рукам и ногам! Этот твой мысленный эксперимент к реальности неприменим.

Годдард лишь улыбнулся и, откинувшись на стуле, хрустнул костяшками пальцев. Серп Рэнд скривилась. Этот звук всегда вызывал у нее гримасу.

— Если нельзя опустить потолок, — медленно произнес Годдард, — следует поднять пол.

— В каком смысле? — осведомился Константин.

И тогда Годдард выложил им свою задумку прямым текстом:

— Мы все согласны, что предвзятость недопустима. В таком случае, следует изменить определение предвзятости.

— А так… можно? — спросил Ницше.

— Мы серпы, мы можем делать все, что нам угодно. — И Годдард повернулся к Рэнд: — Айн, будь добра, зачитай определение предвзятости.

Рэнд наклонилась над встроенным в стол экраном, коснулась его пальцами, а затем громко прочитала:

— «Предвзятость: склонность потворствовать или противодействовать той или иной личности или группе личностей, в особенности образом, который считается несправедливым».

— Отлично, — промолвил Годдард с воодушевлением. — Итак, нам нужно переформулировать это определение. Кто желает высказаться первым?

— Серп Рэнд, позвольте вас на пару слов.

— Константин, в общении с вами парой слов не обойдешься.

— Обещаю, что буду краток.

Айн искренне в этом сомневалась, но была вынуждена признать: в ней проснулось любопытство. Константин, как и Годдард, обожал слушать собственный голос, однако никогда еще он не вызывал Айн на доверительную беседу. Есть поговорка: «Мокрым одеялом можно погасить самый яркий огонь». Алый серп был как это самое одеяло, причем в дождливый день. Они с Рэнд недолюбливали друг друга, так с чего бы это ему вздумалось сейчас с ней посекретничать?

Дело было сразу после совещания у Годдарда. Ницше и Франклин уже ушли, Годдард скрылся в своих покоях, и Рэнд с Константином остались одни.

— Давайте вместе спустимся на лифте, — предложила Айн — она собиралась вниз, чтобы подкрепиться. — Ехать долго, хватит на целую кучу слов.

— Я полагаю, Годдард распорядился мониторить все разговоры в лифтах?

— Распорядиться-то он распорядился, — сказала Айн, — но мониторингом занимаюсь я, так что волноваться не о чем.

Константин заговорил, как только двери лифта захлопнулись за ними, но начал, по своему обыкновению, с вопроса, словно проводя дознание: