Набат

— А еще он тоже обожает жить во дворцах.

— Вот как?

Тогда Тенка подозвал ее поближе, так чтобы она четче расслышала его посреди всей этой кутерьмы.

— Будь добра, посмотри хорошенько на гостей и скажи, что видишь. Вернее, чего не видишь.

Анастасия окинула собравшихся взглядом: одни плещутся в бассейне, другие танцуют на террасах, все в купальных костюмах или ярких праздничных одеждах. И тут вдруг до нее дошло…

— Здесь нет серпов!

— Ни единого! Нет даже Македы и Баба. Каждый гость — член семьи человека, которого я выполол со времени последнего полнолуния. Я приглашаю их отпраздновать жизнь ушедшего родственника, вместо того чтобы оплакивать его смерть, и наделяю каждого годом иммунитета. А когда праздник заканчивается и усадьба пустеет, я ухожу в свою роскошную резиденцию. — Он указал на самое большое окно дворца… а потом его палец заскользил в сторону, вправо, пока не остановился на маленькой хижине на краю усадьбы.

— Вот этот сарай?!

— Никакой это не сарай. Это мое жилье. Помещения дворца предназначаются для почетных гостей — для тебя, например, — а также для менее почетных, но на кого надо произвести впечатление. Что касается «сарая», то это точная копия дома, в котором я вырос. Мои родители — приверженцы простоты. И, как водится, они вырастили сына, который обожает бесконечные сложности. Однако по ночам я нахожу спокойствие и утешение в уютной простоте моего жилища.

— Уверена, они вами гордятся, — сказала Анастасия. — Я имею в виду ваших родителей.

Верховный Клинок Тенкаменин хмыкнул.

— Ну это вряд ли. Они довели свою любовь к простоте до крайности. Стали тонистами, и я не разговаривал с ними уже много лет.

— Мне очень жаль…

— Слышала — у тонистов был пророк? — горько проговорил Тенка. — Он появился вскоре после того, как ты совершила свое глубоководное погружение. Тонисты утверждали, что Грозовое Облако продолжало разговаривать с ним. — Тенка печально усмехнулся. — Ну и, само собой, его выпололи.

К ним приблизился служитель с подносом креветок — слишком больших чтобы быть настоящими. Наверняка продукт экспериментальных ферм Грозового Облака. И как всегда, у Облака все получилось великолепно: на вкус креветки были еще лучше, чем на вид.

— Как продвигаются твои поиски? — поинтересовался Тенкаменин.

— Продвигаются понемногу, — ответила Анастасия. — Но Грозоблако связывает данные наобум. Все перепутано. Вытаскиваю фотографию колонии на Марсе, а вместе с ней выплывает детский рисунок Луны. Репортаж с орбитальной станции «Новая надежда» ведет к квитанции из ресторана где-то в Стамбуле — какой-то серп, я о нем никогда не слышала, обедал там. Данте Что-то-там-такое.

— Алигьери? — уточнил Тенка.

— Да, точно! Вы его знаете?

— Я о нем слышал. Кажется, он из Евроскандии. Исчез уже давно. Должно быть, самовыпололся лет этак пятьдесят-шестьдесят назад.

— И так со всеми ссылками, которые я нашла. Сплошная бессмыслица.

— Спускайся в каждую кроличью нору, — посоветовал Тенкаменин. — Потому что в какой-нибудь, глядишь, и правда обнаружится кролик.

— Я по-прежнему не понимаю, почему вы не можете просто сказать мне, что искать.

Тенка вздохнул и, придвинувшись ближе, прошептал:

— Наша информация исходит от другого серпа — она рассказала перед тем, как выполоть себя, хотела облегчить свою совесть, как я полагаю. И кроме ее слов у нас, по сути, других доказательств нет, а собственный поиск в заднем мозге результатов не дал. Нам помешало как раз то, что мы знали, что ищем. Когда ищешь мужчину в синей шляпе, то уж точно проглядишь женщину в синем парике. — И он слегка поддел пальцем один из ее «вырвиглазных» локонов.

Вопреки логике Анастасии пришлось признать, что в этом есть резон. Ведь она каждый день видела, как Тенка направляется к «сараю», но собственное предубеждение не позволило ей увидеть истинную причину его поведения. Анастасия припомнила, как учитель в школе показал им однажды видео-ролик Смертной Эпохи. Требовалось подсчитать, сколько раз игроки одной из команд передадут друг другу мяч[16]. Цитра, как и большинство ее одноклассников, получила правильный ответ. Но никто из них не заметил человека в костюме медведя, протанцевавшего прямо через центр сцены. Иногда, чтобы обнаружить очевидное, нужно подойти к делу без заранее сложившихся ожиданий.

●●●

На следующее утро у Анастасии случился прорыв. Она прибежала в хижину к Тенке поделиться своей находкой.

Жилище Верховного Клинка было таким скромным, что его одобрил бы даже серп Фарадей. Анастасия застала хозяина в разгаре беседы. Перед ним стояли два человека, которым явно не хотелось здесь находиться. Больше того — вид у них был крайне удрученный.

— Заходи, дружок, — сказал Тенкаменин, завидев Анастасию. — Вы знаете, кто это? — обратился он к гостям.

— Нет, ваше превосходительство, — ответили те.

— Это мой флорист, — объявил Тенка. — Она украшает дворец и мое жилище чудесными цветочными аранжировками.

Тут он сфокусировал внимание на том из гостей, что нервничал больше другого, — мужчине лет сорока, наверное, готовом завернуть за угол.