На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

Жизнь порядком потрепала его. После разгрома белой армии в Крыму Виктор оказался в африканском порту Бизерта, куда врангелевцы увели корабли Черноморского флота. В поисках удачи Александров перебрался в Испанию, где нанялся штурманом к частному судовладельцу. Плавал на рыболовецких судах в Средиземном море и бороздил Атлантику на торговых пароходах. Когда в Испании началась гражданская война, Виктор связался с советским военно-морским советником Кузнецовым, предложил свои услуги переводчика. Он совершил несколько боевых походов на Ц-2 – подводной лодке республиканцев, потом был зачислен в диверсионный отряд Василевского, не раз посылался в тыл к мятежникам с заданиями. «Виктор никогда не трусил, – позже вспоминал о нём Василевский, – всегда проявлял себя как стойкий боец, не терялся в самой безнадёжной обстановке, – достаточно вспомнить операцию в Сьерра-де-Гвадаррама. А ещё вывод моей группы и вывод семей членов ЦК земляков в августе 1937 года после прорыва мятежников на Арагоне и их выхода к морю у Кастельон-де-ла-Плана». После поражения республиканцев пути Василевского и Виктора разошлись, и вот – неожиданная встреча в Мехико, на площади Сокало!

Центр, игнорируя предложения Тарасова об использовании Виктора, перечислил подозрительные моменты в его поведении в испанский период. Резидент не согласился: «Виктора уволили из группы военных переводчиков «не по причине сознательного извращения переводов», а потому, что наша резидентура взяла его на работу в диверсионную группу». Отверг Тарасов и другое обвинение: «Когда произошёл взрыв дредноута «Хайме I», Виктор должен был находиться на его борту в соответствии со служебными обязанностями. По каким-то причинам его там не оказалось. За это его чуть не расстреляли». Опять, по мнению Тарасова, неточное изложение фактов. «Виктор был переводчиком у нашего командира подлодки Ц-2 и участвовал в походах в составе её экипажа. Иногда в этих рейсах принимал личное участие адмирал Кузнецов, который был знаком с Виктором. Насколько мне известно, подлодка Ц-2 была потоплена бомбой, сброшенной с немецкого самолёта. Но это случилось через год после ухода Виктора с флота».

Тарасов отметил, что некогда бравый моряк выглядел не лучшим образом: «Тяжёлые условия жизни наложили на него заметный отпечаток, он занимается мелкой комиссионной работой, нуждается в деньгах. Прибыл в Мексику из США как испанский беженец по австрийскому документу. Живёт Виктор у Ксении Макароны, своей любовницы. Ходят слухи, что в период жизни в Германии она была интимной подругой Розенберга, но покинула страну из-за преследования евреев. Общение Макароны с Розенбергом не прервано, переписка ведётся через шведскую миссию в Мехико. В местном обществе Ксения имеет определённый успех, о чём свидетельствует социальная хроника. В роли официальной жены Виктора (для облегчения натурализации) выступала испанка Мария дель Кармен Лабра, актриса, которая в годы гражданской войны сотрудничала с республиканской военной разведкой и нередко выполняла деликатные поручения, на которые пошла бы далеко не каждая женщина. Сейчас она работает в театре «Идеал», иногда снимается в эпизодических ролях в кинофильмах. Кармен близко сошлась с американцем Гибсоном, представляющим в Мехико ФБР по линии контрразведки. Есть реальная перспектива его изучения через связку Кармен – Виктор».

Тарасов предлагал также использовать Виктора для «освещения» русской эмиграции в Мексике. Данные для этого у него были: «В нём сочетались остатки аристократизма флотского офицера – подчёркнутая изысканность в обращении с людьми и безупречная вежливость, с одной стороны, и с другой – напускная небрежность, ирония не без остроумия – черты, приобретённые за время скитания в эмиграции».