На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

Среди «не внушающих доверия» Рябов упомянул Соломона Стареца, инженера по профессии, работавшего в посольстве переводчиком. Он помогал бывшему торговому атташе Силкину закупать кофе через сомнительные, по мнению Рябова, славянские контакты. Он же привлекался послом Сурицем к ежедневной «обзорной читке» местных газет. Рябов присутствовал на двух-трёх таких сеансах, и сделал вывод, что Старец в ряде случаев «делал довольно откровенные и энергичные комментарии».

Следует сказать, что подозрения Рябова в отношении Стареца оказались беспочвенными. После выезда посольства СССР из Рио бразильская печать и радио обрушились на Стареца с обвинениями в том, что он «оставлен русскими» с заданием по ведению подрывной пропаганды и реорганизации компартии. Полиция арестовала Стареца, продержала в тюрьме, а потом выслала в Уругвай. Полиция в Монтевидео не захотела иметь в стране такого опасного человека и потребовала от него уехать куда-нибудь подальше. Ситуация казалась безысходной. Старец отправился в советскую миссию и попросил о помощи.

Посол Горелкин в Уругвае сообщил о нём в Москву, отметив, что Старец может быть полезен нашей стране как инженер-физик и запросил разрешения на выдачу ему визы, особо подчеркнув, что деньги на поездку у него есть. Судя по всему, вопрос прорабатывался в МИДе и ПГУ. Заключение было положительным. Трудно сказать, сложилась бы у Стареца карьера инженера-физика, но русско-португальскими и португальско-русскими словарями – составителя Соломона Мееровича Стареца – в России до сих пор пользуются.

Недолгая командировка Рябова в Бразилию обернулась серьёзными последствиями. В середине августа Очейто, корреспондент ЮПИ в Уругвае, сообщил Рябову по телефону, что начальник полиции Рио – Перейра де Лира – выступил с неприятным для советского дипломата заявлением. Оказывается, по данным бразильской полиции, Рябов в сентябре 1945 года нелегально высадился с парохода в Порто-Алегре, где, «переодетый моряком», занимался работой по координации деятельности местных коммунистов, вовлечением в советское гражданство славянских эмигрантов и т. д.

Расследование показало, что эти утверждения ложны. Рябов в сентябре 1945 года в Бразилии не был. Он написал в объяснении для Центра: «Моя поездка к Соколову не давала никакого повода для провокации. С бразильцами и, тем более, с коммунистами я не встречался». Вполне возможно, что Перейра де Лира специально переврал реальную дату пребывания Рябова в этом порту. В 1944 году Рябов, направлявшийся к месту работы в Уругвае, задержался в Порто-Алегре. Он налаживал связи с бывшими сотрудниками ВОКСа, получал от них материалы по тематике культурных связей.

В дальнейшем, пока советского представительства в Рио не было, Рябову, сотруднику посольства в Уругвае, приходилось обслуживать Бразилию по консульским делам. За его подписью туда шли сотни писем с анкетами по гражданству, документами, уточняющими запросами и т. д. Подобная переписка шла с Аргентиной, Чили, Парагваем, где находилось много славян-эмигрантов. «Проверка этой почты, адресованной славянам, на предмет «криминала», – объяснял Рябов, – доставляла местной полиции много хлопот. Ведь славян часто ассоциируют с коммунистами. Следует иметь в виду, что в Бразилии, как и в других южноамериканских государствах, ревниво относятся к попыткам вернуть домой славянских эмигрантов. Для них это, действительно, подрыв основ: вывоз дешёвой и качественной рабочей силы. Именно поэтому Перейра де Лира инкриминировал мне «вербовку» советских граждан в Бразилии. Что касается «моряка», то, по-видимому, он действительно существовал и занимался нелегальной перевозкой литературы на русском и украинском языках из Аргентины в Бразилию. Судя по всему, этот «моряк» был полицейским провокатором».

В связи с «разоблачениями» Перейры де Лира Центр запретил Рябову заниматься агентурно-оперативной работой и в Уругвае, и в Аргентине, куда он был переведён и.о. резидента в сентябре 1946 года. Объёмистый архив дел по советским эмигрантам в Бразилии Рябов передал Резову, сотруднику советского посольства, приехавшему из Рио.

Резидент Соколов сообщил своему начальству об излишне «вольном», по его мнению, поведении Сурица. Информация была использована для доклада «наверх»:

«Совет министров СССР т. Сталину

МИД СССР т. Молотову В.М.

Совет министров СССР т. Берия Л.П.

Докладываю следующее сообщение в отношении посла СССР в Бразилии Сурица Я.З., полученное мною от резидента МГБ СССР в Бразилии, работающего в посольства в качестве советника.