На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

Из посольского отчёта об обстановке в Уругвае: «Антисоветская кампания в США повлияла на ухудшение ситуации вокруг посольства. Усилилась местная враждебная пропаганда. Прививается психоз войны. Заметны попытки изолировать наших дипломатов, нас реже приглашают на приёмы. Даже те дипломаты из латиноамериканских стран, которые в более «интимной» обстановке охотно беседуют с нами, на официальных приёмах стараются держаться подальше. Ответственные правительственные лица миссию не посещают. Активные участники «Комитета Антинаци» в период второй мировой войны после начала антисоветской кампании «превратились» в ярых проамериканцев. Один из них выступил в парламенте с требованием разрыва отношений с СССР. За зданием посольства ведётся постоянное наблюдение из двух стационарных НП. Подобные акции осуществляются в отношении нашего консульского отдела. Ведётся негласный контроль посетителей. В частности, Коновалов, председатель Комитета им. М. Горького, и его друзья всякий раз после посещения миссии замечали за собой наружное наблюдение».

«Миниатюрный» Уругвай уже не казался Рябову «удобной площадкой» для оперативной работы: «Здесь находятся многие панамериканские учреждения, часто проводятся конгрессы. Расположение страны на стыке двух исторических соперников – Аргентины и Бразилии – делает её идеальным местом для концентрации оппозиционных элементов из этих стран. Во время войны, когда отношения между режимом ГОУ и США были чрезвычайно напряжёнными и перонисты начали громить американскую агентуру в Аргентине, разведка США перебазировалась на позиции в Уругвае. Засилье американцев не вызывает сомнения. Их тут невероятно много, и мы, в нашем небольшом посольстве в этой маленькой стране, у них как на ладони».

Сантьяго-де-Чили: выстрелы на улице Биарриц

Советское посольство в Сантьяго-де-Чили обстреляли ранним утром 10 октября 1947 года. На сонную улочку Биарриц в респектабельном квартале Провиденсиа неспешно въехала легковая автомашина серо-стального цвета, прокатилась немного по брусчатке и чуть замедлила ход. В опущенном оконце за спиной водителя замаячило мужское лицо, потом появилось дуло автомата, и тут же раздались выстрелы, разорвавшие дремотную тишину…

Дежурный по посольству, бывший фронтовик, не потерял присутствия духа («не под такими обстрелами бывали») и тут же обзвонил дипломатов, чётко и без лишних слов сообщив о ЧП. Первым оказался на месте происшествия сам посол – Дмитрий Александрович Жуков: его апартаменты находились на территории посольства; следом примчался второй секретарь Николай Воронин (резидент «Мар»). Чуть позже срочной шифровкой в Москву были переданы обстоятельства происшествия:

«В ночь с 9 на 10 октября было обстреляно наше посольство. В окнах и стенах квартиры заведующего секретно-шифровальным отделом, которая находится на втором этаже, обнаружено 11 пуль. Жертв нет. Обстрел был осуществлён из проехавшей автомашины. Полицейский, который охраняет здание, находился в этот момент (по его утверждению) у посольства Канады, так как в его функции входит охрана 2-х зданий. О происшествии посол поставил в известность полицию Чили».

Далее сообщалось, что агенты 14-го комиссариата криминальной полиции с разрешения посла осмотрели место происшествия. По их предварительному заключению, обстрел был осуществлён из автомата «Томпсон». Несколько пуль попало в металлический герб СССР, висевший над главным входом, словно указывая на провокационный характер акции.

Посол дал указание об ужесточении мер безопасности: была усилена внутренняя охрана, ограничен выход персонала в город, часть секретной документации уничтожена. Не исключались новые провокации – в печати и по радио развернулась кампания, судя по всему, скоординированных нападок на «подрывную» деятельность советских дипломатов в Чили.

В Москве чилийского посла Круса Окампо пригласили в МИД, где ему был заявлен решительный протест, высказано требование скорейшего расследования инцидента и строгого наказания виновных.

В чилийской прессе вспыхнула полемика по поводу «авторства» провокации. В относительно нейтральном журнале «Эрсилья» появились такие версии: первая – «нападавшие принадлежат к радикальным антикоммунистическим кругам», и вторая – «это автопокушение, организованное самими членами КПЧ». В левых газетах без колебаний указывали на олигархическую теневую власть в Чили как вдохновителя преступной атаки. Правая пресса откровенно злорадствовала. Она выступала против установления дипломатических отношений с СССР и в 1930-е, и в 1940-е годы, предрекая чилийскому обывателю всякие ужасы: «красные заговоры, советизацию Чили, превращение её в подрывной форпост Коминтерна на континенте».