На высоте в милю с вампиром

«Нас всегда звали Пэт и Куинн. Хотя имя Пэт на самом деле Петронелла. Мы просто зовем ее Пэт, потому что так проще».

«Как когда меня называют Джетом», — сказал он, кивнув.

Она пробормотала согласие, а затем продолжила. «В любом случае, у Пэт были проблемы с адаптацией. Она. ". Куинн вздохнула и покачала головой. «Кажется, она всегда была в конфронтации с нашими родителями».

— С приемными родителями, — сказал Джет, желая убедиться, что он понимает правильно.

Куинн кивнула. «Да. Стоуны».

— Но у тебя не было проблем с адаптацией? — спросил Джет.

«Я. . Я не знаю, — нахмурившись, сказала Куинн, а затем недовольно пожала плечами. «Я… Пэт всегда доставляла неприятности, и я всегда чувствовала, что должна сгладить углы и вести себя так, чтобы компенсировать это, поэтому я никогда не задумывалась о том, что я чувствую».

— А, — с пониманием сказал Джет.

— А, что? — спросила Куинн, прищурившись. Ей было трудно поверить, что он понял. Конечно, нет.

— Ты только что это сказала, — сказал Джет, пожав плечами. «Она была бунтаркой, поэтому тебе приходилось сглаживать острые углы, и ты никогда не показывала, что чувствуешь на самом деле. Вы выбрали свои роли».

«Роли?» — неуверенно спросила она.

«Конечно. Пэт была белой вороной, а ты была хорошей девочкой, делала то, что и ожидалось, — легко сказал он, а затем спросил: — Так это твои родители решили, что ты должна стать хирургом?

«Они оба были врачами, — призналась Куинн. «У них была семейная практика, и, поскольку у меня были хорошие оценки, они всегда говорили о том, что я вырасту, и тоже стану врачом, и когда-нибудь присоединюсь к семейной практике».

— Но ты взбунтовалась, — пробормотал он, кивнув.

— Бунт? — воскликнула она в изумлении. Куинн никогда в жизни не совершала бунтарских поступков. Как он и сказал, она была хорошей дочерью, а возмутителем спокойствия была Пэт. И разве это не было адским бременем? — внезапно спросил ее внутренний голос, заставив Куинн нахмуриться. Восстание хорошей девочки?

«Конечно, это была форма бунта», — сказал Джет, отвлекая ее от вопроса, а затем указал: «Ты выбрала операции. Очевидно, что ты никогда не присоединишься к семейной практике, если ты кардиоторакальный хирург».

— О ты вспомнил это слово, — весело заметила Куинн, но обдумывала то, что он сказал. Был ли выбор хирургии ее собственной формой бунта? Восстание хорошей девочки? Конечно, ее родители больше не рассчитывали, что она возьмет на себя семейную практику. Но они гордились ею. Не то чтобы она совсем отказалась от медицины и стала профессором университета, как Пэт.

— Значит, твоя сестра была расстроена тем, что ты стала хирургом?

«Что?» — удивленно спросила Куинн, а затем покачала головой. «Нет, конечно нет. Она гордится мной».

— Значит, она непрониклась тем, что ты стала врачом?

Куинн остановилась, обдумать это. Нет, несмотря на то, что она годами говорила себе и всем остальным о том, почему она стала хирургом, Пэт не заметила этого. Насколько ей было известно, Пэт никогда не критиковала Куинн за ее выбор, ни за ее роль послушной дочери, ни за то, что она пошла по стопам приемных родителей и стала медиком. На самом деле, единственным решением Куинн, которое Пэт не поддержала на сто процентов, был ее брак с Патриком. Однако даже тогда Пэт задала всего пару вопросов, упомянула несколько вещей, которые заставили ее задуматься, разумно ли было выходить за него замуж, если, он называл ее своей маленькой фарфоровой куклой. Но, в конце концов, ее сестра приняла ее решение и больше никогда не позволяла своим чувствам к Патрику проявляться. Ради Куинн, Пэт всегда была приветлива и открыта с Патриком.

Что вдвойне впечатляло, поскольку он был более чем саркастичен и часто неприветлив с ее «сестрой-неудачницей», как он иногда называл ее. Патрик был снобом в отношении медицины. Если ты не был каким-то врачом, ты был ниже его, и он считал Пэт бездельницей за то, что она занялась историей, а не медициной, когда она явно была достаточно умна, чтобы стать врачом. Но Патрик был груб с Пэт только тогда, когда хотел задеть Куинн, но всегда это происходило за закрытыми дверями. Если бы он когда-нибудь осмелился оскорбить Пэт в лицо…. Ну, если честно, Куинн подозревала, что их брак мог закончиться довольно внезапно.

— Пэт — профессор истории, не так ли?

— Да, — сказала Куинн, удивленно взглянув на него. «А ты откуда знаешь?»

«Она сказала мне.»

У Куинн чуть глаза не вывалились из орбит. — Ты знаком с моей сестрой?

«Конечно. Я был их пилотом в десятках рейсов за последние четыре года, если ее, Санто и Паркера нужно было куда-то доставить, — сообщил он ей. — Хотя Паркер не так часто летал с ними после твоего переезда в Италию.

Куинн с любопытством посмотрела на него, недоумевая, откуда он узнал, что она переехала в Италию.

Прежде чем она успела спросить, Джет сказал: «Санто и Пэт великолепны. Они идеально подходят друг другу. И Паркер хороший парень. И чертовски умный.

«Да. Так и есть, — мягко сказала Куинн, думая о своем сыне.