На вулканах

Впрочем, интересные вещи на Этне приключаются не только летом, но и зимой. Пока лава не разрушила нашу "Оссерваторио Этнео", мы часто пользовались ею как приютом. Уж и не сосчитать, сколько зимних недель просидели мы в ней за те двадцать лет, что северо-восточная бокка работала как заведенная. Но с тех пор, как в 1971 г. наша обсерватория скрылась под слоями лавы, зимние экспедиции на Этну стали технически намного сложнее.

Начавшееся в марте и продлившееся до самого июня извержение 1971 г. было одним из самых крупных за последние пятьдесят лет. Его можно с полным правом сравнить с извержением 1928 г., разрушившим Маскали, с событиями 1950-1951 гг., когда лава от верхнего края Валле-дель-Бове дошла до Мило и Форнаццо, а также с мощным прорывом лавы в 1964 г., до неузнаваемости изменившим внешний облик вершинного кратера и затронувшим западный склон самый малонаселенный из всех.

Извержение 1971 г. началось примерно на отметке 3000 м, на южном подножии верхнего конуса, где раскрылось несколько коротких параллельных трещин в направлении север-юг. На трех из них появилось несколько отверстий, из которых под большим давлением стали вырываться газы, а также бомбы и куски шлака, вскоре насыпавшие вокруг каждого жерла отдельный конус, или скорее кольцевую стенку высотой от 10 до 20 м. Лавы, лишившиеся своих газов в результате этого бурного выхода, двинулись вниз и прошли более 3 км, поглотив на своем пути старую обсерваторию и верхнюю станцию канатной дороги, чуть не зацепив на высоте 2500 м и промежуточную станцию, спасенную, как я уже рассказывал, исключительно благодаря предприимчивости Орацио Николозо и его умению управлять бульдозером...

Первая стадия извержения продолжалась два месяца. После этого внезапно раскрылись новые трещины, протянувшиеся на несколько километров в направлении северо-северо-запад. Они косо прошли по верхней оконечности Пьяно-дель-Лаго и от края до края прорезали Валле-дель-Бове. Как и раньше, магматические газы вырвались под давлением из жерла, открывшегося у южного подножия терминального конуса, но лава вышла на поверхность гораздо ниже, на отметке 1800 м, проделав часть пути под землей, по новым трещинам. Лавовые массы вынырнули в чаще леса, сохранив температуру выше 1000oС и двигаясь со скоростью, представлявшей реальную угрозу для расположенных ниже селений.

Смотреть на это было жутковато. Сосны, продержавшись долгие минуты посреди лавы и насквозь иссушенные ее жаром, вдруг вспыхивали как факелы; или штук шесть огненных языков синхронно переваливало через край трещины и устремлялось вниз по склону параллельными ручьями. Примерно на километр ниже они сливались, образуя единый гигантский поток шириной метров пятьдесят и толщиной не меньше сорока, который, несмотря на значительную потерю температуры, продолжал двигаться со скоростью пешехода.

Слияние было обусловлено рельефом. На пути потока стоял высокий гребень, имевший выемку, в которую и устремлялась огненная река. Вырвавшись из нее, она растекалась на километр, затопляя все вокруг. Медленно и неотвратимо лава прошла сквозь сосновый лес и оказалась среди садов и виноградников, угрожая Форнаццо, кольцевой дороге, проложенной вокруг Этны, и низлежащим поселкам.

Некоторые дома уже рухнули. Как зачарованные смотрели мы на лаву, подползавшую к невысокой стенке, огораживавшей виноградник или сад в пятидесяти-ста шагах от дома. Стенки как будто вовсе не существовало: лава слегка напирала, и стенка валилась. Поток не увеличивал скорость, продолжая ползти столь же медленно и неумолимо.

Столпившись метрах в пятнадцати-двадцати впереди надвигающегося потока лавы высотой в два, а то и три человеческих роста, люди молча наблюдали. Жители городка, соседи, пара священников, пять-шесть карабинеров... Обитатели Этны хорошо знают, что рано или поздно поток иссякнет, и они надеются, что и на сей раз лава остановится, не дойдя до них. Хозяева ближайших домов стряхивают с себя оцепенение, охватывающее при виде медленно надвигающегося огня, и начинают суетиться, стараясь спасти, вынести из дома все, что только можно снять с места: в первую очередь, естественно, мебель, а потом - двери, оконные переплеты, краны, трубы, черепицу, дрова...

Через два часа, одолев 50 м от ограды, поток наползает на дом. Стена падает, и лава, не торопясь, вливается вовнутрь. Одна за другой вспыхивают деревянные балки, все деревянные части дома. Мы стоим шагах в пятнадцати и, наблюдая снаружи, видим, как чуть позже начинает подаваться ближняя к нам стена - она выпучивается под мощным натиском адской текучей смеси, по полоскам цементного раствора между камнями кладки пробегают трещинки, брызжут фонтанчики пыли. От стены отделяется ригель - цельный базальтовый блок, и стена смаху рушится наземь. Все так же невозмутимо, двигаясь почти незаметно, поток продолжает ползти поверх свежих обломков.