На всю жизнь

— Казалось бы, в таком маленьком городке, как Милетин, люди должны встречаться каждый день, а я вас здесь вижу впервые, — улыбнулась она.

— Вы не сердитесь, что я вас вытащил сюда? — спросил я.

— Не сержусь, — откровенно ответила она. — Но даже если бы и сердилась, вы не должны были бы ни в чем себя упрекать. Все равно рано или поздно я приехала бы к своим внукам. Я бы не выдержала. А вы ускорили мое решение, и за это я вам благодарна.

Ее слова обрадовали меня.

— Я здорово посмеялась, когда Енда рассказал, как вы встретились с ним за обедом в Народном доме.

— Я знаю, что выглядел смешно.

— Совсем нет. Даже очень мило, — обрадовала меня Новакова вторично. Потом серьезно спросила: — Скажите, товарищ поручик, люди, наверное, смеются над нами, не так ли?

Я ответил, что не вижу причин, почему люди должны смеяться над теми, кто хочет вступить в брак.

— Ну что вы! В нашем-то возрасте? Нам следовало бы думать о смерти.

— Если бы товарищ Кадлик слышал вас, он бы вам задал.

— Я знаю. Он очень серьезно относится к этой свадьбе! — Новакова звонко рассмеялась, и смех удивительно омолодил ее.

Прощаясь, она сердечно пожала мою руку и добавила:

— Мы будем рады, если вы зайдете к нам в гости.

* * *

Зимний период обучения перевалил на вторую половину, и я почувствовал, что мне становится легче дышать. Не потому, что каждый день с утра до вечера не было вопросов, которые надо было решать, а в связи с тем, что моя работа превращалась в стройную систему. На занятиях по боевой подготовке я отваживался появляться и без Индры и совсем не выглядел там зрителем. Командиры рот и политработники постепенно привыкли к тому, что мои замечания имеют смысл и их учет в большинстве случаев идет на пользу делу.

Я научился определять, готовились ни командиры взводов и рот к занятиям или только импровизируют. Особенно непримиримо я относился к формализму в соревнованиях по нормативам.

Для Лиды также закончился период, когда все, за что бы она ни бралась, приносило ей одни неприятности. Выполняя обязанности, которые обычно поручают начинающим учителям, она также сумела добиться некоторых успехов. Окружающие же, конечно, заметили ее хорошие качества. Казалось, наша жизнь вошла в спокойное русло.

Проверка из дивизии подтвердила, что мы находимся на правильном пути. Рота поручика Логницкого уверенно шла к тому, чтобы стать отличной. Боевые стрельбы она сумела провести на высоком уровне. Это стало известно в дивизии, и начальник политического отдела не преминул спросить у меня, что я сделал для распространения передового опыта. Почувствовав, как у меня краснеют уши, я признался, что ничего не сделал.

Действительно, это должно было прийти мне в голову, сердился я сам на себя. Правда, меня немного утешило, когда я узнал, что разговор начподива с заместителем командира полка по политической части был еще более серьезным.

У нас не было причин волноваться и за роту надпоручика Красы. Видимо, прокурорша крепко взяла его в руки. Прошел слух, что он скоро женится, хотя сам Краса это решительно опровергал. В кафе он уже не засиживался, а если иногда и заходил, то стоя выпивал свое пиво и уходил. К удивлению, его авторитет у подчиненных нисколько не снизился, и солдаты, как и прежде, готовы были за ним в огонь и в воду.

Больше всего нас порадовало то, что дела в роте Моутелика изменились к лучшему.

Командир роты Моутелик и замполит четарж Едличка постепенно превратились в неразлучную пару, и Моутелик вроде забыл про свои старые жалобы на неспособность Едлички. Командир роты уже не засиживался по вечерам в своем кабинете и часто уходил даже раньше, чем остальные офицеры. Обычно из-за того, что ему нужно было забирать из детского сада свою пятилетнюю дочку Яничку, когда жена задерживалась на собрании или из-за неотложной работы.

Индра, Ванечек и я, увидев Моутелика, уходившего домой после окончания рабочего дня, были очень довольны. Ведь это означало, что обстановка в роте стабилизируется, а ее командир начинает успешно справляться со своими обязанностями. Мы убедились также и в том, что Едличка — недавно еще сугубо штатский человек, для которого было несчастьем отдавать кому бы то ни было приказы, — сейчас уже не сомневался в смысле обязанностей, установленных законами и предписаниями. В отсутствие Моутелика он командовал в роте твердой рукой. Моутелик в разговорах часто подчеркивал, что его жена на фабрике пользуется большим авторитетом, и если батальону что-либо понадобится, то она легко все сможет организовать. Однажды он таким те образом высказался и перед Индрой, который поставил его на место заявлением, что до сих пор всегда было наоборот. Фабрике довольно часто было необходимо что-либо от гарнизона, и трудно даже вообразить, что в будущем станет иначе.