На всю жизнь

Шарка задала себе этот вопрос несколько раз. Ответа на него она не знала. Лишить мальчика грез еще не значит потерять его, но вот отобрать их у мужчины — это наивернейший способ потерять его. Она подумала, может ли настоящий мужчина отказаться от своих сокровенных планов, забыть их, вычеркнуть из памяти, не упрекая себя позже в том, что лишился чего-то большого, неповторимого, что потерял свой шанс.

— Шарка, ты что здесь делаешь?

Она не сразу узнала Элишку Главкову, облаченную в бело-голубую одежду медсестры.

— Я… — только и сумела она произнести. Радость, которую она до сих пор сдерживала в себе, рвалась наружу. Она встала со скамейки, обняла подругу: — Я, Элишка, ужасно счастлива! У меня будет ребенок.

Она восторженно смотрела на Элишку и не понимала, почему по лицу подруги текут крупные слезы.

15

Зазвонил телефон. Подполковник нервно оторвал взгляд от текста своего выступления на партийном собрании. Оно планировалось на вторую половину дня.

Он готовился целый вечер, теперь оставалось добавить цифры и конкретные примеры. Вопросы эффективности работы он считал важными, но делать доклад отказался.

— Выразите свою точку зрения сами, обязательно скажите, какое у нас действительное положение с эффективностью работы с точки зрения коммунистов. Я могу принять участие в подготовке доклада, но выступать в качестве докладчика не намерен. Свое мнение я выскажу в прениях, — сказал он председателю организации Марешу.

Зуммер настойчиво сигналил.

— Менгарт.

— Сойка… Ярослав, мне надо с тобой безотлагательно поговорить.

Голос замполита звучал необычно настойчиво. Подполковник порылся в бумагах, лежавших перед ним, взглянул на часы и нахмурился.

— Давай через часок, Франтишек, — предложил он.

— Нет, дело срочное.

— Ну ладно, заходи прямо сейчас.

Менгарт был удивлен. Что могло заставить его заместителя так спешить? У Сойки не было привычки пороть горячку, наоборот, командиру дивизиона иногда казалось, что он нарочно затягивает решение вопросов, излишне тщательно исследует их со всех сторон. «Неисправность в аппаратуре можно устранить иногда быстрее, иногда медленнее, но ничто не занимает так много времени, как исправление ошибок в воспитании людей», — напоминал Сойка при каждом удобном случае. Командир соглашался, что майор прав.

Сейчас Сойка выглядел озабоченным. Он перешел сразу к делу:

— Неприятность, командир.

Менгарт нахмурил лоб, будто хотел возразить, однако промолчал. В его профессии бывало немало сюрпризов.

Сойка сунул руку в карман и достал сложенный лист бумаги.

— Читай! Речь идет о капитане Ридле. Я снял копию, оригинал остался в политотделе.

Менгарт с трудом разбирал мелкий изящный почерк Сойки: