На всю жизнь

- Но я всегда любил только твое. И ты сохранила его в замечательной форме.

- Неужели?

- Да. Я ведь тоже старался все эти годы выглядеть как можно лучше. Но когда я увидел рядом с тобой этого древнегреческого бога, я понял, что вряд ли смогу состязаться с ним.

- Это ты о Джереми?

- О нем.

- Тело-то у него красивое, - улыбнулась она, повторив интонацию Джордана. - Но мне всегда нравилось только твое.

- Спасибо.

- И ты сохранил его в замечательной форме.

- Неужели?

- Уверяю тебя.

- Чтобы доказать тебе это, я готов заниматься с тобой любовью бесконечно.

- Мы и так уже наделали много глупостей. Нам надо остановиться. Кроме неприятностей, это нам ничего не принесет.

- Одну неприятность мы уже имеем.

- Какую? - испугалась Кэти.

- Твоя рукопись. Как я ни старался ее спасти, она все же упала в ванну и, боюсь, безнадежно промокла.

- Что ты говоришь! - вскрикнула Кэти и со всех ног бросилась спасать погибающий роман.

Рукопись и правда была в крайне плачевном состоянии. Ее листы набухли и покоробились, а некоторые из них слиплись друг с другом и, расползшись на кусочки, превратились в кучу макулатуры - теперь уже в прямом смысле слова.

Кэти было и смешно, и грустно. Она сидела на полу, перебирая остатки безнадежно утраченного романа, а Джордан, стоя над ней, спокойно наблюдал, как она пытается что-то рассмотреть в этих мокрых рваных листах.

- Помоги мне, - обратилась она к нему.

- У тебя все равно ничего не получится.

- Я хочу найти титульный лист с адресом и телефоном автора. А, вот седьмая глава целиком. Вот восьмая...

Джордан, вздохнув, присел рядом с ней на корточки. Он поправил полотенце, сползшее со спины Кэти, и поднял с пола какой-то мокрый, менее других исписанный лист.

- Вот он, - протянул он его Кэти.

- Замечательно. - Она подхватила лист и кинулась к телефону.

- Подожди, Кэти! Ведь сегодня суббота. Не лучше ли отложить это дело до понедельника?

- Время не терпит. К тому же я точно знаю: есть еще один экземпляр.

Она очень скоро дозвонилась до автора, которым оказалась молодая женщина с очень приятным голосом. Кэти предложила ей те условия, которые они всегда предлагали в таких случаях своим авторам, и договорилась о контракте на две книги.

Джордан, прислонившись плечом к косяку, с любопытством разглядывал Кэти, пока она говорила по телефону. И когда она, удовлетворенная полученными результатами, улыбаясь, повернулась к нему, он с усмешкой сказал:

- Кажется, наша любовь доставила удовольствие не только тебе, но и автору этого романа.

- Благодаря ей она получит немалые деньги.

- Бесконечно рад за нее.

- Я тоже. Но сейчас мне надо переодеться к ужину.

- Понял. Уже ухожу. Не забудь, что в семь за нами зайдет Мики. Кстати, ты уже сказала Джереми о нашем ужине наедине?

- Да. Он не возражает.

- Надо же! Какой снисходительный любовник.

- Я же говорила: он очень внимательный человек, - пожала плечами Кэти.

- Тогда я не знаю, радоваться за Джереми или пожалеть его.

Кэти улыбнулась. Джордан так ни о чем и не догадался. Что ж, это к лучшему. Пусть немного поволнуется и погадает об их отношениях. Она ведь этого и хотела.

- Тебе пора к Таре, - сказала она.

- Неужели? - шепнул Джордан и обнял ее за плечи. По телу Кэти пробежала сладостная, тревожная дрожь.

- Мы должны остановиться, - взволнованно прошептала она, стараясь освободиться от охватившего ее жаркого, страстного томления.

Она не имеет права поддаваться своей слабости. Она не верит в будущее, не ждет в нем ничего хорошего для себя. Многие годы прошли с тех пор, когда они с Джорданом безраздельно верили друг другу. Время разрушило их веру, развеяло по ветру их наивное юное заблуждение. И теперь поздно возвращаться обратно. Поздно идти по мосту, давно сгоревшему в жестоком пламени ночного пожара.

Но Джордан все приближался и приближался. Полотенце, накинутое на плечи Кэти, упало на пол. Сердце гулко стучало в груди, и на душу вновь накатывала теплая, томительная волна нежности. Его губы прикоснулись к ее губам, и долгий страстный поцелуй отнял у нее последние остатки воли.

Но вдруг Джордан резко отстранился. Глаза его блеснули решимостью, и он взволнованно произнес:

- Да, мы должны остановиться.

Он оставил Кэти и быстро, не оборачиваясь, вышел из комнаты. А она долго недоуменно глядела на захлопнувшуюся за ним дверь и бессознательно терла ладонью еще горевшие от поцелуя губы.

***