На веки вечные

Подползи, прочти, что на дощечке написано. Мо­жет, поставить надо.

На пару с Бобровым пополз и Мирошниченко. Цели­щев видел, как Бобров, лежа на боку, орудовал лопа­той, потом вместе с командиром танка подняли столбик и установили его. Возвратившись к Целищеву, младший лейтенант сообщил:

Там написано: «Сталинград—прямо, Котлубань— направо».

Значит, правильно сделали, что поставили на ме­сто,— одобрил инструктор политотдела.— Без таких столбов тут, в степи, недолго и заблудиться.

Тем временем экипаж танка командира батальона, искусно маневрируя на поле боя, беспрерывно вел огонь. Их машина то скрывалась в дыму и пыли, то вновь появлялась. Слева и позади шли другие наши танки. Их атаку сильно осложнял фланговый огонь противо­танковых орудий противника.

Нет, не выдержать им такого шквала,—сокру­шался Целищев.

Вот он увидел, как старший политрук Феоктистов, согнувшись вдвое, бросился немного назад, к появив­шимся из-за невысокого холма нашим артиллеристам. Инструктор политотдела понял зачем; дать пушкарям целеуказание.

Но преодолеть противотанковый заслон гитлеровцев так и не удалось. Танк майора Грязнова загорелся...

Почему не выскакиваете?! Скорее, скорее! — крик­нул Целищев, как будто экипаж его мог слышать.

Однако охваченная пламенем машина двигалась впе­ред. Из ее пушки продолжали стрелять. Зловеще искри­лись на броне прямые снарядные попадания... Перепу­ганные гитлеровские солдаты начали выскакивать из окопов и бежать. А пылающая машина мчалась как смерч... Трудно сказать почему, но в эту минуту вдруг заработала ее молчавшая до сих пор рация. Может быть, раньше у комбата не было времени для разгово­ра? Теперь танкисты услышали в своих танкошлемах голос Грязнова. Нет, это был не доклад, не целеуказа­ние и не просьба о помощи. Они услышали слова всеми любимой, особенно здесь/ около Сталинграда, песни;

Есть на Волге утес...

Танк майора Грязнова прошел еще метров сто пять­десят. Наверняка, шел бы и еще, но мощный взрыв оста­новил его движение.

Это было уже в глубине обороны противника.

Александр Тимофеевич учил танкистов, как надо воевать. Хорошо учил. А сейчас преподал свой послед­ний урок,— взволнованно проговорил старший политрук Михаил Целищев.

Мирошниченко и Бобров, видевшие всю эту картину, скорбно молчали...

...Комиссар батальона Петр Алексеевич Набоков по рации призвал всех, кто его слышал, сполна отомстить фашистам за комбата и других геройски погибших тан­кистов. Командование батальоном взял на себя капи­тан Иван Семенович Кривцов, но вскоре погиб и он...

В итоге не прекращавшегося в течение целого дня боя наши танкисты и пехотинцы выбили врага из балки Сухая Мечетка и безымянной высоты. Гитлеровцы понесли серьезные потери в технике и живой силе. Особен­но много разбитых и сожженных машин валялось в са­мой балке.

Тяжело переживали бойцы гибель своих команди­ров, товарищей. Майор Грязнов, заменивший его капи­тан Кривцов... При тушении огня, возникшего в танке старшего лейтенанта Гоголева, погиб механик-водитель Егор Ивкин... Немало и других отважных воинов-патрио­тов сложили свои головы на священной Сталинградской земле.

На поле боя осталось десять наших подбитых и по­врежденных танков. Майор Кисленко, мобилизовав почти весь технический состав, с наступлением темноты приступил к выполнению своей привычной, но всегда трудной задачи — эвакуации машин и их срочному ре­монту. Эта работа всегда сопряжена с большими труд­ностями и опасностями. Нелегко было вытаскивать тех­нику из балки. Во многих местах склоны крутые, обры­вистые. Чтобы поднять машины наверх, требовалось на­ходить пологие участки. Нередко использовали для этого усилия двух танков.

5.

На следующий день перед танкистами была постав­лена новая задача — с исходных позиций в районе от­метки 129,6 совместно с подразделениями 558-го стрел­кового полка прорвать оборону противника у развилки дорог, освободить населенный пункт Рынок и соединить­ся с нашими частями, действующими с юга в направле­нии балки Сухая Мечетка.

В назначенное время боевые машины двинулись впе­ред. Пять Т-70 под командованием начальника штаба 149-го танкового батальона Сергея Федянина ворвались на вражеский передний край. Ведя огонь по противотан­ковым орудиям, танкисты одновременно уничтожали пехоту, которая сопротивлялась довольно отчаянно. Из окопов на наши танки полетело множество бутылок с горючей жидкостью.

Бой проходил ожесточенно. Многие наши танкисты отличились своей отвагой и дерзостью, среди них стар­ший политрук первой танковой роты Фетисенков, лейте­нант Воробьев, младший сержант Копейка... Однако продвинуться глубоко вперед не удалось. Впрочем, ата­кой танкистов, которую они считали не совсем удачной, остались весьма довольны наши пехотинцы. Дело в том, что недалеко от железной дороги, ближе к вражеским траншеям, был колодец. Вполне понятно, что гитлеровцы к нему и близко не подпускали наших. Теперь же, по­теснив врага, автоматчики стали хозяевами колодца. В безводной степи, да еще в жаркую сентябрьскую по­году, это обстоятельство, конечно, имело немаловажное значение.