Читаем На веки вечные полностью

— Андрей Григорьевич,— обратился он несколько позже к генералу Кравченко,— вы доложили, что все танки осмотрены, заправлены, к бою готовы. А вон видите — кто-то в трансмиссии копается, торчат одни ноги.

И тут же высунулась голова командира бригады полковника Овчаренко. Увидев командующего, он быстро соскочил с машины. Весь измазанный, собрался было докладывать, но Ватутин перебил его, сказав с улыбкой:

— У самого Овчаренко, как правило, танк неисправный...

— Товарищ командующий, все имеющиеся в бригаде танки к бою готовы, — возразил комбриг.

— Так чего же копаетесь в машине?

— Привычка, товарищ командующий. Всегда смотрю сам...

В час дня бригада приступила к выполнению приказа командира корпуса — прорваться глубоко в тыл противника и овладеть населенными пунктами Соливонки и Гребенки.

Сосредоточив за ночь семь "тигров" и несколько штурмовых орудий, противник пытался разорвать нашу наступающую колонну на части. Пропустив разведку и легкие танки, гитлеровцы открыли сильный огонь по тридцатьчетверкам. Но они быстро развернулись и открыли ответный огонь. Одновременно с флангов наступали легкие Т-70. После короткого боя противник, пот теряв несколько танков, был отброшен к Мировке.

Совершив сорокакилометровый марш, преодолевая узлы сопротивления, танки с автоматчиками на бортах на малой скорости, скрытно (было темно) подошли к Соливонкам.

Через час капитан Андроников доложил командиру бригады, что пешая разведка под командованием Макалова установила скопление автомашин и обозов в селе. Ко многим автомашинам, нагруженным боеприпасами, прицеплены орудия. Гитлеровцы в основном располагаются по Лосятинской улице села, многие отдыхают. Фашисты готовят к взрыву сахарный завод и мост через речку Протока.

— Наш козырь — внезапность,— сказал комбриг.

В полночь танки, развернувшись в боевую линию, вместе с мотострелками открыли огонь из всех видов оружия. Они вихрем ворвались с северо-восточной стороны в село и по улицам, огородам понеслись вперед, расстреливая и подминая гусеницами вражескую пехоту, автомашины, орудия, обозы.

Захватчики не предполагали, что в их глубоком тылу могут появиться советские танки. Когда начался обстрел, и моментально запылало несколько десятков автомашин, фашисты, охваченные ужасом, босиком, в нательном белье выскакивали из хат и бежали. Некоторые бросались к орудиям, пытались развернуть их, завести машины. Но немногим удалось вырваться и скрыться в ночной мгле.

За час с небольшим было уничтожено около ста пятидесяти автомашин, пятнадцать орудий, до двухсот солдат и офицеров врага [19]. Однако каждый из бойцов понимал: торжествовать победу рано, фашисты не примирятся с таким поражением, надо ожидать контратаку. И были правы.

В три часа ночи, подтянув шесть "тигров", много "фердинандов" и других орудий, противник перешел в контратаку. Снова в селе разгорелся кровопролитный бой, Андроников, Недайводин, Коломийцев, Дианов, Зимин и другие командиры, политработники дрались с автоматами в руках. Открыл огонь из танка командир бригады полковник Овчаренко.

Борис Гладков подошел к Протоке, но проскочить с ходу к Гребенкам ему не удалось: гитлеровцы успели взорвать мост. К тому же его Т-34, встреченный мощным огнем штурмовых орудий и артиллерийской батареи, был поврежден, а сам командир экипажа ранен. Танки Пантелеева, Автономова, Дашевского, комбатов Лагутина и Ковалева неслись по улицам и огородам, беспощадно сокрушая огнем и гусеницами врага. Ворвавшись в район школы, они разгромили штаб, сорвали с крыши флаг со свастикой. Капитан Андроников с разведчиками выволокли оттуда старшего офицера. На немецкой легковой автомашине его вывезли в штаб бригады. Были уничтожены десятки противотанковых пушек, несколько "тигров", сотни немецких солдат и офицеров.

А бой продолжался...

Перед рассветом врагу удалось подбить танк капитана Лагутина. Забрав пулемет и несколько магазинов к нему, раненый комбат продолжал бить фашистов. Кончились патроны. Стал отбиваться гранатами и пистолетом. Вместе с ним сражались оставшиеся без машин и раненые танкисты Попов, Ужинин, Челомов...

Но силы были слишком неравные. Ранен Челомов. Лагутин перевязал и препроводил его в ближайший погреб, а сам продолжал бой. Вражеское кольцо сужалось. Трое оставшихся танкистов были вынуждены скрыться в том же погребе. Фашисты заметили это. Вначале боялись подходить близко — из погреба вылетали гранаты. Потом стали горланить:

— Рус, сдавайсь! Рус, капут!

Не дождавшись выхода танкистов из укрытия, гитлеровцы бросили в погреб три гранаты. Сочли, что с непокорными красными все покончено, и скрылись.

Танкисты ощупали себя — целы. Отделались лишь небольшими царапинами. Спасли бочки, сваленные в углу.

В полночь покинули убежище и стали пробираться к своим. По пути к ним присоединились и другие, оставшиеся, как и они, без машин. 

<p><strong>12.</strong></p>

Исключительно тяжело было вести бой нашим легким танкам против "тигров". Приходилось искусно маневрировать, с предельной точностью вести огонь. А видимость была скверная — с утра повалил густой липкий снег.

Перейти на страницу:

Похожие книги