Читаем На вахте и на гауптвахте. Русский матрос от Петра Великого до Николая Второго полностью

Иногда удавалось добыть воду в береговых колодцах, которые в этом случае вычерпывались буквально до дна (или, как говорили в те времена, «до лягушек»). Чтобы получить возможность добыть свежую колодезную воду, обычно шли на «военно-морскую хитрость». Из числа офицеров выбирался наиболее неиспорченный и благовоспитанный мичман, который ехал делать предложение девице из семьи, располагавшей криницей.

Затем, как бы невзначай, заводился разговор о воде. Отказать будущему родственнику было невозможно, и корабль наливался водой до самых горловин цистерн. А на утро становилось известно, что судно должно срочно выйти в море…

К концу XIX века ситуация изменилась — появились специальные суда-водолеи. Это были небольшие танкера, которые перевозили не нефть и нефтепродукты, а питьевую воду. Первые такие суда для Балтийского флота были построены в начале 1880-х годов.

Прием пресной воды превращался в целое событие. На бронепалубный крейсер второго ранга «Изумруд» принимают живительную влагу со вспомогательного крейсера «Днепр». Рассказывает доктор Кравченко:

«У нас опять горе: нет пресной воды. Уже два котла за недостатком ее выведены. Мы на середине Красного моря. Вторые сутки сигналим, умоляем “Олега” сжалиться и дать нам воды. Куда она исчезает — неизвестно. Запаса должно хватать на шесть дней, а мы вот уже на третьи сутки караул кричим. Старший механик[100] ходит мрачнее тучи. Наконец над нами сжалились и устроили остановку в море; стоим, конечно, не на якоре — глубина здесь ни много ни мало — 400 сажень[101].

Мы подошли к “Днепру”, спустили “шестерку”[102], приняли с “Днепра” шланг, несколько раз обрывали его, наконец, завели и теперь сосём, жадно сосём пресную воду сквозь узенькое горлышко шланга. Нам надо 180 тонн, а принимаем мы в час всего пятнадцать. А с “Олега”[103] то и дело семафорят: “Скоро ли, да скоро ли?”…

…Взошла полная луна и застала нас за этим занятием — качанием воды. Сквозь шланги местами сочится струйками вода; команда жадно подбирает ее, подставляет кто кружечку, кто пригоршню. Один подставил ведерко под сирену: оттуда (благодаря неисправности) нет, нет и вырвется с паром струя кипятку — догадливый матрос уже полведра себе набрал.

А я хожу по лазарету, завязываю краны и бранюсь:

“Санитары., не сметь трогать пресной воды, руки мыть соленой водой!” — вот до чего дело дошло…»

Как видим, далеко не случайно даже офицеры на берегу с наибольшим удовольствием пили обычную пресную воду, которая «после опресненной судовой бурды казалась прямо нектаром».

Запасы питьевой воды располагались в специальных цистернах, размещавшихся в особом, «водяном» трюме. Каждая цистерна изнутри тщательно покрывалась известью, а снаружи — белой масляной краской. Емкость цистерн зависела от численности экипажа — например, на «Адмирале Ушакове» шесть резервуаров вмещали 900 ведер[104] воды. На более современном и почти в три раза более крупном «Андрее Первозванном» судовой запас питьевой воды составлял уже 44 тонны.

Добавим, что водяные цистерны были постоянно закрыты, и распечатывались только для приема свежих запасов живительной влаги.

Для хранения продовольствия предназначались особые помещения — так называемые ахтерлюки.

Один из них всегда предназначался для «мокрой» провизии, то есть мяса, рыбы, солонины, вина и водки, масла, уксуса и ряда других продуктов. Второй ахтерлюк вмещал соль, мыло, табак, а также зачастую и квашеную капусту, которая к «мокрой провизии» почему-то не относилась. В еще одном помещении хранили «сухую» провизию — лук, крупу, чай, сахар, а также овощи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное