На той стороне: Пыль дорог

— Широкий такой и высокий, — начал объяснять Горд, но быстро понял, что так не сможет, и, найдя кусок угля, принялся рисовать прямо на брусчатке.

— Ну, что я говорил? — глядя на рисунок, произнес Воронцов. — Три башни, два пулемета, гусеница, конечно, не как у старинного англичанина, но башенки по бокам, одна сверху, высокий корпус. Могу поспорить — основное орудие и два вспомогательных. Сколько он по скорости?

— Километров тридцать в час, если по дороге, очень медленный и тяжелый, — подумав, ответил Горд. — Но у нас мало их используют, любой сильный ведун спалит метеором. Если броневик укатится из-под удара, то эта каракатица не успеет.

— Да, наличие вед сильно изменило военное дело, — призналась Лада, забираясь в фургон.

Яма на дороге, которая тряхнула машину, вывела Константина из задумчивости. Уже полдня прошло, машины неторопливо тащились по дороге. Скоро наверняка остановка на покурить и пожевать. Путешествие пока выглядело довольно скучным и вполне безопасным. По заверению главного караванщика, если все будет хорошо, уже завтра днем они прибудут в Тверд.

— Горд, — позвал Воронцов, зевая, — давай, твоя очередь рулить.

Наемник молча кивнул и на ходу перебрался на место водилы. Только первые два раза вызвали неудобство, а потом приноровились.

Константин глянул в фургон, Лада устроилась на откидной полке, подвесила лампу и, несмотря на тряску, читала книгу по рунам.

— Приятно видеть, что хоть кто-то проводит время с пользой, — подмигнул ей Воронцов и занял пассажирское место.

Да, конечно, ворочать большой руль было той еще морокой, но, имея сменщика, вести грузовик стало гораздо легче. Как тогда Лада умудрилась весь день за баранкой провести, пока он не сменил? Можно только гадать. Константин прикрыл уставшие глаза и откинулся на спинку сидения.

На привал остановились через полчаса. Константин, помня первый свой обед, который едва не закончился разгромом каравана, выпрыгнул наружу, прихватив с собой карабин. Поймал удивленный взгляд водилы машины, которая шла впереди, но тот промолчал, все уже были в курсе, кто едет в фургоне, так что, инкогнито сохранить не удалось. С другой стороны это защищало от ненужных расспросов. Пока Воронцов разминал ноги, поглядывая вокруг, Горд уже вытащил наружу пару ящиков и соорудил из них стол, затем вытащил внушительную корзину, которую им вручил Викул, и принялся за распаковку.

— Там есть что-то горячее? — поинтересовалась Лада, усаживаясь на один из ящиков.

— Да, — ответил Константин, — в самом низу самоподогревающийся судок, в котором солянка, которую ты вчера ела. На троих.

— Ну и отлично, — обрадовалась Калинина. — А судок наш или брат Дима свой отдал?

— Наш, я вечером передал, — давя окурок папиросы, ответил Воронцов. — Дорогая, между прочим, штука, почти три золотых стоит. Зачем наглеть и человека хорошего грабить, если у нас свой есть?

— Ну, тогда хочу вас расстроить, — вскрывая берестяной контейнер, произнес Горд, — руна ослабла, так что, все едва теплое.

— Не повезло, — подвел итог Воронцов, занимая свой ящик и хватая горбушку свежего испеченного утром хлеба. — Надо было зарядить, руну, а я еще это делать не умею. Ну да ладно, вечером нормально пожуем, а сейчас, что есть. Так что, берем ложки и быстро рубаем. Нас ждать не будут.

И точно, караванщики ели быстро, не разводя костров, сейчас был так, перекус, чтобы из сил не выбиться, а вот вечером можно будет пожевать горячего.

Успели вовремя, стоило закинуть ящики, которые обычно лежали под одной из нижних полок в фургон, как прозвучала команда — «по машинам».

Константин уселся за руль, снова настала его очередь вести, намек Лады, что она могла бы его подменить, он проигнорировал.

Скучная это была дорога, радио, которое гоняет песенки, тут отсутствовало, единственным развлечением — трепаться с Подземником.

Больше всего Константина интересовал Тверд, неподалеку от которого Горд родился и вырос. Слушать наемника было интересно и познавательно, вот только одно не нравилось в этом рассказе — наличие рынка рабов. Претило ему, человеку двадцать первого века, идея торговля людьми, как товаром.

Маршрут каравана был выверен до минуты. На закате он втянулся в большую весь, стоящую на берегу реки, текущую откуда-то с юга, меж двух горных хребтов. Паромная переправа была уже закрыта. Это был даже не поселок, а городок, живущий транзитом. Был он в ширину с полкилометра, зато в длину вытянулся на три с половиной. Караван в сам поселок, конечно, никто не пустил, была тут гостевая зона для тех, кто застрял на этом берегу, огороженная, охраняемая стоянка, два вполне внушительных кабака, для состоятельных гостей комнаты с баней и кроватью.

Константин выпрыгнул из кабины и, потянувшись, огляделся. Да уж, картинка навевала ностальгию — бар середины девяностых в рабочем квартале в субботу вечером, за углом кому-то чистят рожу, у входа лежит тело, не подающее признаков жизни, замотанный вышибала выносит еще одно, причем у него из разбитого носа течет кровь.