На тихой улице

— А тебе смешно? — двинулся к приятелю с кулаками Коля. — Получить хочешь, да?

— Ну, бей, — не сходя с места, спокойно сказал Сашок.

И всем ребятам стало ясно, что он нисколько не испугался, а просто не хочет ввязываться в драку.

Это спокойствие товарища мигом охладило Колю. Пальцы его разжались, и он, чувствуя, как краска стыда заливает его лицо, в замешательстве опустил голову, не зная, что же ему теперь делать, потому что он не умел вот так просто взять да и признать, что был неправ.

— Перемена площадок, — тихонько сказал Сашок.

Но все ребята и по эту и по ту сторону сетки его услышали и стали поспешно меняться местами.

— Спасибо, — еще тише, чем Сашок, сказал Коля, не смея взглянуть на товарища. И радостно: — Цыганенок, готовься — буду выводить на тебя!

— Финт? — понимающе спросил Цыганенок.

— Нет, взаправду.

— Я — гасить? — испугался маленький стратег.

— Комбинационная игра, — смеясь лишь глазами, сказал Сашок. — Пас как бы на меня, все меня блокируют, но я уклоняюсь и…

— По местам! — крикнул Коля. — Подача!

И игра началась. Но тут же и прекратилась.

По проходу, приближаясь к ребятам, шли Лена Орешникова, Ангелина Павловна Мельникова, дворник и невзрачного вида мужчина с утомленным, точно навсегда чем-то опечаленным лицом и странной манерой даже на ходу виновато разводить руками. Следом за этой группой, чуть приотстав, шла Настя.

— Вот, полюбуйтесь — он уже тут и, нимало не смущаясь, играет со всеми в волейбол! — послышался громкий голос Мельниковой. — Дети! — подходя, повелительно сказала она, обращаясь к примолкшим ребятам. — Знаете ли вы, что Володе, вашему товарищу, этот вот хулиган сломал руку? И вы с ним играете? Да как же вам не стыдно!

— Ангелина Павловна, — хватая Мельникову за руку, которой та нацелилась на Колю, возмущенно сказала Лена, — подумайте, что вы говорите!

— Да, да, хулиган! — еще более возвысила голос Мельникова. — И его будут судить!

— Но не мы и не здесь, — спокойно, но как можно тверже сказала Лена. — Я прошу вас, Ангелина Павловна, умерить сейчас свое возмущение и не мешать мне…

Она не договорила. Медленно, согнувшись, как если бы к его ногам были привязаны пудовые гири, уходил Коля с площадки.

— Быстров! — окликнула его Лена. — Коля!

Но он даже не оглянулся.

— Коля! — позвал товарища Сашок. — А как же тренировка?

Коля не оглянулся и на голос товарища. Тогда Настя, не раздумывая, бросилась догонять своего друга. Поравнявшись с ним, она взяла его за локоть и что-то быстро-быстро заговорила, возбужденно размахивая свободной рукой. Так, вдвоем, они и скрылись за углом.

— Вот и чудесно! — провозгласила Ангелина Павловна. — Все матери в нашем доме скажут мне только спасибо за то, что я прогнала этого хулигана.

— А мать Быстрова? — очень тихо спросила Лена.

— Ну, знаете ли… — презрительно скривила губы Ангелина Павловна. — Что посеешь… Словом, вы меня понимаете…

— «Словом»! — не в силах сдержать себя, возмутилась Лена. — Мне очень стыдно за вас, товарищ Мельникова!

— За меня? Ну, знаете ли, если вы решили начать свою педагогическую деятельность с заступничества за хулигана, то вас ждет впереди…

Лена не стала слушать, что, по мнению Мельниковой, ждало ее впереди. Она подошла к ребятам и, словно Мельниковой здесь и не было, весело оглядела их нахмуренные лица.

— Будем ломать! — сказала она, указывая рукой на кирпичную стену. — Что это за место для игры в волейбол, этот ваш грязный «заповедник»? Ломать! Ломать! Надо очистить место для настоящей волейбольной площадки. Вот и домоуправ того же мнения.

— Так ведь что ж, — осторожно произнес мужчина с утомленным лицом и виновато развел руками, — стену сломать нетрудно. Нетрудно, говорю. А вот как районный архитектор на это самоуправство посмотрит?.. Как посмотрит, спрашиваю? — Домоуправ оглянулся на дворника. — А, Иван Петрович?

— Ясно как — не позволит, — степенно отозвался седоусый Иван Петрович и, как бы в раздумье, легонько ковырнул прихваченным с собой ломом отвалившийся от стены кирпич.

— А сам уж и разрушаешь! — испуганно воскликнул домоуправ.

— Разрушаю, — со вздохом согласился Иван Петрович. — Так ведь стена-то эта только помеха здесь. — Внезапно разозлившись, он напустился на домоуправа: — Вам тут мусора не мести, битое стекло не убирать, пьяных не выпроваживать — вот вам архитектор и страшен! А у меня, как я есть старший дворник, этот «заповедник» вот где сидит! — Иван Петрович весьма энергично похлопал себя по шее.

— Архитектора беру на себя, — смеясь, сказала Лена. — Я смотрела — этой вашей стены и в плане нет.

— От каретника осталась, если по-старинному назвать, — пояснил Иван Петрович. — Царей нет, карет нет, а стена угнетает.

— Ломать, и всё тут! — озорно крикнула Лена. — Конец темным углам и всяким там «заповедникам»! — Ее веселый задор передался ребятам.

Сашок подбежал к Ивану Петровичу, выхватил у него из рук лом и первый ударил им в стену.

— Конец «заповеднику»! Ломай! Вали! — на разные голоса закричали ребята.

А Цыганенок вскочил на лавочку, что стояла у стены, и, подражая ее частым посетителям, сказал басом: