На танке через ад

Я вспоминал также о попечении и принуждении, начавшихся с вступлением в «юнгфольк». Это принуждение, а затем и чувство страха сопровождали меня все эти годы и еще больше усилились во время войны. Уже в «юнгфольке» приходилось терпеть придирки маленькому «пимпфу»,[13] где меня из Германа сделали Армином, потому что в группе уже был один Герман! Потом мне пришлось пережить во время еженедельной полевой службы начальную военную подготовку. Мы учились ориентироваться на местности и использовать ее, чтобы в качестве «разведывательного дозора» разведывать и захватывать «вражеские» позиции. Мы научились обращаться с компасом, выучили азбуку Морзе и многое другое. Для меня эта служба в «юнгфольке» была в тягость. С гораздо большим удовольствием я, как теннисист и член 1-й юношеской команды Фрайбургского теннисного и хоккейного клуба, в свободное время играл бы в теннис или в «Скат» с единомышленниками или гулял бы с подружками.

Я хотел быть свободным в моих решениях и страдал от принуждения, не говоря уже о том, что я, как и многие другие, не был сознательным членом в насажденной Гитлером организации и не понимал или мог только догадываться, чего хочет Гитлер и куда нас приведут его организации. Несомненно, многие, особенно патриотически настроенные «пимпфы», радовались многодневным и недельным походам по Шварцвальду с собранным по-военному ранцем, на котором по уставу крепились одеяло, палатка и посуда.

Все это имело целью создать общество мальчиков. Но я был слишком большим индивидуалистом, чтобы получать радость от такой походной и лагерной жизни. К тому же обусловленная членством в «юнгфольке», а позднее в «гитлерюгенде» необходимость подчиняться власти и приказам со стороны одноклассников или других ребят, которые были одного со мной возраста или немного постарше, досаждала и раздражала. Это относилось и к приказам, и наставлениям, которые наряду со строгостью были приправлены совершенно новым словарем нацистского государства, с такими терминами, как «народная общность», «цели национальной революции», «единство», «готовность к самопожертвованию и жертвенный дух молодежи с гордой немецкой кровью», «служение фюреру», «благоговение», «верность и послушание», «изгнание всех, мешающих миру», и другими высказываниями, призванными «воспитывать мировоззрение». Мой непосредственный «юнгфолькфюрер» во время поездки в школу на велосипеде обогнал и остановил меня. На каком основании?

Тогда я еще носил школьную фуражку своей гимназии — фуражку из цветной ткани, которая не только указывала на то, что носящий ее является учеником престижной гимназии Бертольда, но и по ее цвету можно было узнать, из какого он класса. Ученики шестого класса носили зеленые фуражки, пятого — синие и так далее — от красного до желтого, черного и вишнево-красного. Ученики выпускного класса носили даже «штюрмер» — шапочки студенческих корпораций. Такие индивидуалистические головные уборы не подходили к защитной униформе нацистских организаций. Я с большим удовольствием носил школьную фуражку до того дня 1935 года. Теперь мне было приказано никогда больше такую фуражку не надевать.

В соответствии с лозунгом фюрера «Твердый, как крупповская сталь, жесткий, как подошва», жесткость в воспитании играла большую роль. Потому что только из жесткого «пимпфа» вырастет жесткий солдат. Подчеркивание твердости иногда принимало унизительные формы. Так, однажды во время похода «пимпфы» моей группы вдруг набросились на меня. Повалили и держали, а один из них сел мне на нос и пукнул. Преисполненный отвращения и бешенства, я был более чем удручен.

Я тогда еще не знал, что такие образцы являются предварительной стадией воспитания в Вермахте, причем, как и во всех организациях Третьего рейха, низменные человеческие качества начальников, вроде удовлетворения собственного чувства власти, играли особую роль. Я после того случая отказался участвовать в субботних и воскресных походах. По этому поводу «фюрер дозора» написал письмо моему отцу о том, что я должен принять участие в следующем походе, чтобы в обществе товарищей посидеть у костра, потому что для юноши нет ничего лучше, и я не должен этого упускать.

Наряду с упомянутой службой на местности большую роль играли «учения порядка», различные тренировки и спортивные соревнования («быстрые, как борзые»). Во время одного из соревнований «юнгфолька» на университетском стадионе во Фрайбурге моя группа выиграла состязание по установке палатки. Мы быстрее всех скрепили палаточные полотна и правильно поставили палатку. Мой отец присутствовал на этих соревнованиях и был очень горд видеть своего сына в команде победителей.